Дикпиковая дама - стр. 37
Во-первых, она явно не была человеком, раз ее было видно только в зеркале. Во-вторых, она явно была мертвой – судя по цвету лица и следу от удавки на шее. И, в-третьих, ее наряд устарел лет на сто, если не больше. Она была со вкусом одета, но место ей было на каком-нибудь званом вечере конца девятнадцатого века. Разве что наряд был полностью черным. Волосы и макияж – тоже темные. И очень внимательный взгляд, который она не сводила с Саши.
– Пожалуйста, скажи, что мне это снится, – взмолилась Саша, делая очередной глубокий вдох.
– Нет, тебе это не снится, Александра, – дама чуть наклонила голову, ее губ коснулась едва заметная улыбка. – Почему ты меня так боишься, я ведь не сделала тебе ничего плохого. Хотя у меня была уже масса возможностей, поверь.
– Потому что мой опыт просмотра фильмов ужасов обычно говорит о том, что все это плохо заканчивается, – сказала Саша, пытаясь привыкнуть к сюрреализму этой ситуации.
– Фильмов ужасов? – переспросила дама, явно незнакомая с этим пластом культуры, и покачала головой. – Ладно, об этом позже. Я действительно тебе благодарна. Не думала, что мое заточение продлится так долго.
– Твое заточение? – переспросила Саша, не в силах перестать пялиться на нее. – Кто ты вообще?
– Меня зовут Анна Голицына... точнее, звали при жизни, – ответила дама. – Отчасти по воле судьбы, отчасти по собственной воле я оказалась пленницей того зеркала, которое ты разбила, Александра.
– Мое имя ты, похоже, уже откуда-то знаешь, – ответила Саша. Ей все это казалось дичью, особенно из-за манеры общения этой странной женщины. Высокопарно и немного снисходительно в то же время.
– В момент освобождения я кое-что узнала о тебе, что-то услышала, пока ты была в госпитале, – кивнула Анна. – Но многого об этом мире я не знаю, поскольку коснулась твоего разума ненадолго, и немного успела из него почерпнуть. Надеюсь, ты мне поможешь... а я помогу тебе.
– Поможешь мне? – переспросила Саша. У нее все еще со скрипом укладывалось все происходящее в голове. Она вздохнула и попросила Анну подождать. Через пару минут она вернулась к зеркалу с табуреткой и кружкой чая.
– Так мне будет проще... переваривать. Все-таки, кто ты? Или что, если быть точнее?
– Я бы предпочла быть кем, хотя фактически... стоит признать, я – что, – Анна поправила выбившуюся из прически прядку. – Моя жизнь оборвалась на рубеже столетий, накануне тысяча девятисотого года, в котором мне бы исполнилось двадцать пять. Я состояла в оккультном обществе, тогда это было модно. Я считала этих людей друзьями, – ее голос понизился до свистящего шепота. – Но они поплатились... они все! – ее без того темные глаза, кажется, почернели.