Диколесье. Сборник историй - стр. 4

И только она шла по берегу.

Тихо. Громко. Одиноко. Слышишь стук сердца? Она вспоминала день: обернувшись человеком, она зашла в заповедник. Одинокая девушка, новый научный сотрудник… она представилась Анной… взяла имя сестры. Надо было узнать, кто враг. Посмотреть в лицо, и решить что делать.

Но не готова она была к тому, что её сразу попросят подрезать крылья. Ей надо было время, время чтобы расправить свои и сотворить магию – чтобы перо у птиц отросло. Хотя бы ночь. Хотя бы день. Если сейчас она возьмёт в руки ножницы, и кто-то пострадает, она выиграет время – ночи и завтрашнего дня хватит. Ее сочтут за свою; за человека. Но потом – как смотреть в глаза истинно своим?

… а женщина, Елена, протянула ей гуся. Вот, обрезай, помогай. Вот, держи ножницы. Хотя нет, стой, покажу как надо!

Когда первое маховое перо упала оземь, она не выдержала. Расправила свои крылья и закричала. Громким, пронзительным лебединым криком. Ножницы выпали из рук женщины, и та начала медленно оседать на землю.

Она подхватила даму из заповедника, и заботливо уложила наземь. Ничего дурного, эти люди не хотели ничего дурного, просто хотели исправить то, что испортили другие…

Она шла по берегу. Сил ее магии хватит на сутки; люди не проснутся раньше. Сердце болело, в руках мелькали стебли трав. Они сплетались в узор, узор в венок, венок падал на воду.

Когда взошла луна, к берегу подплыли все птицы.

– Пора домой, пернатые. – Ласково сказала она, – пора домой.

– Но у нас нет крыльев, – ответил ей кто-то.

– Разве?

Перо отрастало, сначала грубыми пеньками, а потом и пухом.

– Пора лететь, родные.

Лебедь покачал головой.

– Зачем? Там далеко, и небеса нынче опасны. Там металлические птицы, там механические пауки. Тут нас кормили всю зиму. Зачем нам лететь?

Она шла по берегу. Луна уже ушла дальше, стала меньше. Пернатые ушли спать. Зачем ей куда-то лететь? Можно же стать просто человеком, остаться. Сдать крылья в ломбард, жить. Но с пальцев стекали огни. Тонкие линии света текли будто из вскрытых вен, стекали по ладоням и падали на опавшую листву. Это гнев тек в ее крови и не умещался в сердце.

Легко было победить внешнего противника, легко было сразить людей. Но что делать с тем врагом, что они взрастили в душах птиц? Что делать со страхом, с привычкой к покорности? Что делать с тем, что им тут удобно? И не объяснить, и лететь им страшно. Потому что небо – небо надо преодолевать, ему надо верить. А верить – страшно. Потерявши однажды крыло, снова начать летать …

Поднималось солнце – это второй день. Если она не придумает ничего, то волче придет за ней завтра утром. А он не поймет нерешительности.