Дикий. Его неудержимая страсть - стр. 27

Не знаю сколько бы длилось еще мое состояние, если бы не звук открывающейся массивной двери черного выхода и вырвавшиеся на улицу голоса.

Похоже, кто-то из персонала вышел покурить.

– Блядь, – ругань Матвея озвучивает и мои мысли тоже. Нашли когда выйти, чтоб их!

Рука быстро покидает мои штаны, а я все еще чувствую как между ног тянет после яркого оргазма.

Быстро поправляю кофту, пока Матвей опирается локтями на крышу Порше. Роняет в ладони голову, а пальцы нервно ерошат волосы. Напряжен как гранитное изваяние.

Он возбужден. Даже очень. Да и мне катастрофически мало одного раза.

Бросаю взгляд на ребят, но понимаю, что прямо здесь помочь засранцу вряд ли получится, хотя нам не впервой.

– Поехали. Дома продолжим, – требует хриплый голос, а я оспаривать этот царский тон совсем не хочу. Наэлектризованное тело требует продолжения.

Заняв пассажирское место, замечаю, как Матвей, приподняв бедра, поправляет ширинку. Мне кажется, в нем никогда не гаснет огонь этого ядерного желания. Он как граната без чеки. Стоит прикоснуться, разрывает в мгновение.

– Только поехали быстрее, – выразительно задираю бровь и кладу руку на выпуклость в его джинсах, ярко представляя, что нас ждет дома.

Стоп. Дома…

– Слушай, ты когда прилетел, Вика была у нас еще?

Матвей заводит машину, стартует с места и круговым движением руки проворачивает руль, разворачивая ее к выезду.

– Была. Но больше не будет.

Метнув в меня взглядом, возвращает его на ночную дорогу.

Хмурюсь, возвращаясь на свое сидение.

– В смысле?

– Она жаждала сделать мне минет.

– Что???

Получается громче, чем обычно, но слова Матвея кажутся абсурдом.

– За три штуки встала на колени и уже облизывалась на мой член.

Не может этого быть. Меня впечатало в сиденье силой немыслимости происходящего. Как же так?

– Что значит облизывалась на твой член?

– Он был в штанах, не волнуйся, – синие глаза искрятся, а мне не до шуток.

– Ты что хотел ей заплатить?

Пожимает плечами, а потом внимательно смотрит на меня, пока мы стоим на светофоре.

– Проверку на вшивость она не прошла.

Ошарашенно мотаю головой, не готовая верить в услышанное. Но смысл Матвею врать?

– Она не могла…

– Могла. И с удовольствием бы сделала это, сразу свалив в твоей же одежде и сережках. Золото я отобрал, а про джинсы и футболку решил, что после этой суки носить все равно не станешь.

Так вот почему сережки сегодня лежали на столе в холле. Я подумала, что вчера вечером давала померить их Вике, но забыла после косяка, а получается….

Становится жутко неприятно. Не больно, потому что по сути мы уже давно разные. Пошли в противоположные стороны, и точек соприкосновения, кроме как общих воспоминаний, у нас нет. Вчера я в этом окончательно убедилась. Просто неприятно и гадко. Я привела ее в свой дом, а она…