Дикий ангел - стр. 26
– А Уля?
– Не успел понять… да и не надо мне это! Сегодня-завтра я верну этого урода домой!
– Что надумал?
– Да пока по мелочи! – отмахиваюсь, но говорю с энтузиазмом. – Нашлю налоговую с проверками на его стоматологические центры! Пусть побегает!
– Ну а дальше? В дверь Молчанских постучишь?
– Хуже! Выведу Ульку обманным путём! Нечестным! – интригующим тоном, чтобы побесить друга неизвестностью.
– Нарвёшься же. – уже и не рвётся копать, знает, что всё равно меня спасать придётся.
Улька физически не ударит, но нутро мне в ошмётки разнесёт. Опрокинет, как не подлезь.
– Пусть так! Только не равнодушие… – уповаю хоть на какую-нибудь её реакцию. Открываю свой мини-бар, достаю коньяк. – Ну что? Отметим, что ли?
– Помянем, скорее… Нас обоих! Я как обычно, с тобой на передовой!
– Ну вот и славно!
Сердце жжёт. Выпиваю успокаивающие капли, жду действие лекарства, но оно никак не наступает. Не замечая, тру пальцами под левой грудью, будто это поможет. Я подозревала, что нечто подобное всколыхнётся внутри, но не настолько же. Когда уже это всё отболит??
Воздух тяжёлый. Горло саднит от жёсткого стеснённого дыхания.
Мне нужно на что-то опереться, но даже стены кажутся непрочными.
Все потаённые слои моей памяти перекручены до боли и никак не могут улечься. Отцветшие следы тех дней приобретают новые краски. Против воли обнажаются детали.
Его жесты, его энергетика…
Брожу из угла в угол, словно испуганное животное.
Выбраться и сбежать.
Чтобы сдержать подкатывающую истерику, тихо присаживаюсь возле спящей дочери. Прямо на пол, поближе к ангельскому личику. Чтобы смотреть, смотреть, смотреть… и овладеть собой. Перекипеть и отдышаться. Мне нельзя так сбоить. Смыкаю губы, сжимаю-разжимаю кулаки.
Я в порядке! Нам ничего не угрожает! Злату он не получит и точка! Трупом лягу, но дочь ему не отдам!
– Котёночек мой… – невесомо прикасаюсь губами к маленькому сопящему носику. – Мама тебя защитит… – шепчу, обводя пальцем мягкую бровку. – Никому не позволю тебя обидеть…
Ни за что не допущу, чтобы Феликс игрался с крохотным детским сердечком. Она же не сможет ответить. Она же поверит любому доброму слову, за руку возьмёт, будет ждать и скучать. Она же и так засматривается на чужих пап и не понимает, почему рядом с ней никого нет. В мультиках то и дело поют «Мама, папа и я», а она вслух это произносит и задумывается, кто такой папа и где он. К Кириллу тянется. Голос его мужской слушает, руки большие разглядывает, к широкой груди прижимается.
Он не её отец, но именно с него она списывает образ мужчины. И нам просто крупно повезло, что Кирилл потрясающе-хороший и правильный. Заботливый, чуткий и очень нежный.