Дикие особи - стр. 44

Во время оформления документов на поступление, на протяжении несколько дней появляются свободные дни, в течение которых Мэкдок со всей имеющейся страстью бросается в углубленное изучение понятия “женщина”, в особенности ее половой системой и истинным предназначением (как он выражается). Несколько раз берет у меня анализы крови, но не более того. По вечерам забирает то Хельду, то Ламию. В остальное время пропадает из общежития, а возвращается с очередной стопкой древних книг, пожелтевших под гнетом времени. Подобное поведение врача радует, пусть развлекается с книгами и анализами, а от меня отвлечется за то время, которое буду обучаться в академии. 

За день до отъезда старик, "искренне"( по его словам) забеспокоившийся о сохранности подопытных пациентов, входит в нашу комнату и прилюдно дарит мне единственной: должно быть дорогие, золотистые электронные часы с маячком и обладающими функцией телефона, компьютера и музыкальным проигрывателем. Вещь полезная, но, к сожалению, благодаря ей врач способен отслеживать наши передвижения и совершать видеозвонки в любое время дня и ночи, чего страстно хочется избежать, но, тем не менее, я принимаю устройство. Благодарю. Так уж и быть. Проще взять, чем бодаться за один день до свободы.

Врач в присутствии девушек мнется, хотя видно желает что-то сказать, но со вздохом бросает на меня неопределенный взгляд и уходит из общей комнаты. На этом я с облегчением надеюсь, что отношения  закончены, поскольку огромное расстояние между нами не позволит поддерживать нормальную связь.  

Радостная и успокоившаяся перед сном направляюсь в душ. Время довольно позднее, далеко за полночь, большинство жильцов общежития спят, поэтому в тишине и спокойствии наслаждаюсь прохладной водой. Долгое время беззаботно смываю усталость и мрачные мысли.  Вскоре выключаю воду и, открыв дверцы, тянусь за полотенцем, да только вздрагиваю от неожиданности.  Замечаю старика. Как тот, опираясь бедрами о раковину, и, скрестив руки под грудью, сквозь прозрачные линзы очков тихо, как затаившаяся мышь, наблюдает за мной. 

- Твою мать! - от удивления выкрикиваю грубое ругательство.  Недовольно оборачиваюсь полотенцем и грозно выхожу из душа. Я прекрасно помню, как закрывала дверь в ванную комнату на щеколду! А как еще жить в общежитии, полном мужчин? У наглеца, видимо, есть свой ключ!

Я готова спустить на него всех собак, но не успеваю. Слова застревают в горле, когда раздраженно одной ногой наступаю на скользкий кафель и неуклюже подскальзываюсь. В попытке зацепиться  хоть за что-то, иначе страшно убьюсь, неловко размахиваю руками. Почти хватаюсь за створки душа,  но Мэкдок быстрее.  Он, не раздумывая, нежно, но крепко подхватывает за талию. В естественном порыве прижимает к своему раскаленному от напряжения телу.  Мое полотенце из-за слишком резких движений раскручивается и волной спадает на пол, открывая естественную наготу человеческого тела.  Проходит несколько секунд глупого объятия и этого странного гипнотического взгляда "глаза в глаза" после чего обязательно должен быть поцелуй, но мне этого отнюдь не хочется. Совсем, поэтому стучу по его рукам, держащим меня.