Дикие нравы нового мира - стр. 17

Это было то, что уместилось в мой рюкзак, в Олином же рюкзаке были ещё наши документы и ещё много чего необходимого для похода.

Я так засмотрелась на свои вещи, что даже не заметила, как ко мне подошёл Горн, тоже заинтересованно рассматривая содержимое моего рюкзака.

Он принюхался к духам, которые я держала в руке, и смешно чихнул, а я весело рассмеялась и потрепала его по голове.

— Это Ула, — указала я пальцем на вещи, а потом на себя. — Горну нельзя, — снова показала жестами, чтобы он не избавился от последних моих вещей. Мужчина кивнул и потянул меня к кострищу. Посадив на низкий табурет, подал мне миску с кашей, похожей на овсянку.

— Спасибо, — кивнула я ему и принялась с аппетитом уплетать еду.

После плотного завтрака пошла к своему рюкзаку. Какие-то вещи разложила на полочки, какие-то убрала в короб с вещами. Взяв пилочку в руки, привела наконец-то в порядок свои ногти. Дальше, от нечего делать, легла обратно на ложе, рассматривая суетившегося мужчину. Вот сразу видно, что он жил без женщины. После завтрака сам собрал посуду и замочил её в металлическом тазике с водой, помыв и убрав всю посуду, навёл порядок на кострище и почистил маленькую печь, выгребая сажень. Затем подошёл к шкафчику, достал похожие зёрна на сухой горох и замочил его в миске.

Когда он закончил со всеми делами, прилёг ко мне, внимательно рассматривая меня. Он медленно водил по моему лицу пальцем, проводя по скулам, бровям, рассматривал мои веснушки и чему-то улыбался. Подняв мою ладонь, прислонил к ней свою и снова улыбнулся. Я поняла, о чём он думает, и тоже улыбнулась. Моя маленькая рука с маленькими и тоненькими пальчиками была в два раза меньше его и смотрелась совсем детской в его огромной грубоватой ладошке. Так, недолго полежав в тишине, мне вспомнилась какая-то незатейливая мелодия из рекламы, и я её начала тихонько напевать. Горн внимательно посмотрел на меня, а потом вскочил и пошёл что-то искать. С довольной улыбкой, держа в руках небольшой вытянутой формы барабан, вернулся обратно и сел.

— Ула, — посмотрев на меня, он ударил кистями рук по барабану.

Я снова начала петь, а Горн старался подыграть мне на барабане. У нас стало так хорошо получаться, что я вскочила и начала пританцовывать и кружить по комнате, смеясь. Так маленькими шажками мы изучали друг друга и пытались привыкнуть, ужиться вместе. Я стала помогать мужчине по хозяйству: Горн учил меня пользоваться печкой и готовить на ней, я показывала ему незатейливые танцы под стук его барабанов, а все наши ночи проходили в объятиях страсти и нежности, что мы дарили друг другу. Я показывала мужчине, что мне нравится и как, и он старался доставить мне удовольствие, которое с толикой возвращала ему.