Дикая вода - стр. 42

– Гудков трех глухарей за эту осень убил. Зина их готовила ему и Шумейко.

– Нашел, кому завидовать, – криво усмехнулся Панов. – После таких, как Гудков с Шумейко, на нашей земле пустыня и остается.

Димка в ответ на его слова только махнул рукой. Повернулся и размашистым шагом пошел к своему бульдозеру.

…Вечером к ним в вагончик зашел начальник участка Шумейко. Постоял около дверей, окидывая жилое помещение цепким взглядом, потом прошел к столу, сел на табуретку. Геннадий Петрович в это время, стоя на коленях, укладывал в тумбочке свои вещи. Увидев начальника, поднялся, сел на кровать.

– Далеко ушли? – глядя на него, спросил Шумейко.

– Да где далеко? – махнув рукой, ответил Панов. – На километр, не больше.

– А чего это вы у нас о работе спрашиваете? – влез в разговор Паша Коровин. – Вам ведь Гудков каждый вечер докладывает.

– Гудков Гудковым, а я хочу спросить у вас, – ответил Шумейко. – Мне сегодня заказчик звонил, у них наша стройка на особом контроле.

– Вы бы у них денег побольше попросили, – сказал Паша. – Я на этой стройке уже вторые сапоги донашиваю – и все за свой счет.

Он выставил ногу в новом кирзовом сапоге, покрутил носком. Шумейко мельком взглянул на сапоги и, не задержавшись на них, снова спросил Панова:

– Вы там, на трассе, елку случайно не видели?

– Зачем вам елка? – удивился Димка.

– Мне надо хорошую елку, метра четыре высотой.

– К Новому году готовитесь? – попытался съязвить Коровин.

– Ну, вот видишь, какой ты догадливый, – сказал Шумейко. – Скоро морозы начнутся, я сегодня месячный прогноз погоды получил. Сейчас бы хорошо елку спилить да вкопать ее у нашей конторы. Она бы до Нового года как свеженькая стояла.

– Нам – елку? – удивился Паша и, нагнувшись, посмотрел в глаза начальника участка, словно хотел удостовериться: уж не случилось ли чего у того с головой?

– Именно вам, – серьезно ответил Шумейко. – Мы на нее лампочки повесим, такие гирлянды будут… Какой же Новый год без елки?

Панову эта затея понравилась сразу. Поэтому он сказал:

– Завтра посмотрим. Если где поблизости растет, срубим и привезем.

Шумейко ушел. Димка встал с табуретки, подошел к окну. Над верхушками кедров светилась узкая светлая полоска, по верхнему краю которой клубились черные облака. Огромная оранжевая луна, пытаясь подняться над деревьями, запуталась в кронах и, не в силах выбраться из них, отбрасывала на небо желтый свет. На ее фоне деревья просвечивали четко очерченными черными силуэтами.

Димке почему-то вспомнился родной Алтай, неоглядная кулундинская степь, над которой осенними ночами тоже всходит такая же огромная оранжевая луна. И степь, тускло освещенная ее светом, тоже кажется неземной и таинственной. «Господи, как там в летнюю жару звенят кузнечики, – подумал он. – Воздух и так накален до такой степени, что кажется: дотронься до него рукой, и он зазвенит. А они стрекочут и стрекочут. Я уже несколько лет не слышал их пения. А осенью, когда едешь по полевой дороге, степь пахнет полынью и созревшими хлебами. Я отвык от этого запаха и забыл, как растет хлеб».