Дикая - стр. 40
– Ты? – спросил он, возвращая взгляд к ней и слегка отстраняясь от протянутого ножа.
– Закрой! – закричала сзади Буба. Нтон дернулся, когда кто-то (хотя понятно кто) потянул его, словно пытаясь оттащить от входа. – Закрой! Дует! Шиа болеет! Нельзя холод!
Нтон нахмурился, а потом сбросил руку, вцепившуюся в его рукав.
– Брох, – позвал он.
Елена Николаевна пыталась быть терпеливой, но она не понимала, почему ее до сих пор не пустили. Холод покалывал кожу и забирался под шкуры, отчего конечности немели.
– Убила, – продолжила она, возвращая внимание Нтона к себе. Она хотела добавить, что это была простая удача, но не стала. – Ножом. В глаз.
Нтон некоторое время смотрел на нее, а потом, чему-то кивнув, начал толкать булыжник вбок.
Буба мгновенно взвилась. Елена Николаевна поморщилась. Вот что ей спокойно не живется?
Стоило щели увеличиться достаточно, чтобы в нее можно было пролезть, она немедленно это сделала. Оказавшись внутри, Елена Николаевна поморщилась.
Боже, она не замечала раньше, как же в пещере воняет! Запах был настолько удушливым и тяжелым, что на миг закружилась голова.
Тем не менее обратно наружу совсем не хотелось. Холод и так пронзил до самых костей.
– Зверь? – спросил снова Нтон, не обращая внимания на крики Бубы, возмущенной тем, что Елену Николаевну впустили внутрь.
– Лежит там. Возле больших камней, – она махнула рукой в сторону леса. – Мертвый.
Мужчины переглянулись. Их явно заинтересовала эта информация.
– Беду! – завыла старейшина семьи. – Несет. Придет. Плохо всем.
Елена Николаевна скосила на нее взгляд и поежилась. Нужно как можно скорее озаботиться доступом к разнообразным продуктам.
Сразу вспомнился фильм из далекого прошлого. Там была старая ведьма, сгорбившаяся, лохматая, с крючковатым носом и дряблой кожей – один в один матриарх этой семьи.
Мужчины уважительно покивали. Буба подхватила вой старухи, самые маленькие дети присоединились. Шум стоял невообразимый.
Елена Николаевна опасливо на все это поглядела, размышляя, выгонят ее или нет.
– С нами, – через некоторое время сказал Брох, накидывая на плечи шкуру-плащ. Он, как и остальные мужчины, даже не думал успокаивать женщин или как-то пресекать их поведение.
Буба от его слов и действий едва не начала кататься по полу в бессильной ярости. В какой-то момент она застыла, а потом, плюнув в сторону Елены Николаевны, умчалась к костру, всем своим видом давая понять, что умывает руки.
Выходить наружу на мороз совсем не хотелось. Неужели мужчины не могли найти тело зверя самостоятельно? Или они опасались, что она солгала? Наверное, дело было именно в этом.