Дикая охота - стр. 16
– Давай, – тихо, но с угрозой в голосе произнес он. – Руки давай.
Из кармана своей спортивной куртки он достал моток прозрачного скотча, отработанным движением подцепил ногтем край и с треском отмотал длинный кусок ленты.
– Руки, – тихо потребовал он.
Кобылин, стоявший перед ним на одном колене, как перед королем, протянул дрожащие руки вверх, к ленте. Худой парень чуть наклонился, но прежде чем лента коснулась запястий Кобылина, охотник рванулся вперед.
Он ударил правой точно в пах худого тюремщика, и тот с воплем согнулся пополам. Здоровяк, державший Алексея за шиворот, рванул жертву назад, но было поздно – охотник, так и не застегнувший куртку, выскользнул из нее, как из опустевшей шкурки, и кувыркнулся по полу в угол, к импровизированному столику. Под бессвязные вопли корчащегося на полу тюремщика Кобылин вскочил на ноги, ухватил бутылку водки и пинком отправил табуретку под ноги здоровяку, что бросил куртку и рванулся за пленником. Громила запнулся о катящийся по полу табурет и с воплем рухнул на пол, на вытянутые руки. Кобылин оттолкнулся от стены, одним прыжком перемахнул через здоровяка и взмыл к низкому потолку, замахиваясь своим оружием.
Поднимающийся на ноги худощавый тип успел увидеть прыжок пленника и даже успел открыть рот, но сделать ничего не успел. Кобылин упал сверху и со всего маху обрушил бутылку с водкой на голову своего тюремщика. Глухой гул удара сменился звоном бьющегося стекла, и чернявый парень как подкошенный рухнул на пол, не издав ни звука. Кобылин, в руках которого осталось бутылочное горлышко с парой длиннющих осколков, не удержался на ногах – сделал пару неверных шагов и ткнулся спиной в стену, смахнув на пол чье-то тряпье с гвоздя.
Он даже не успел заметить, пальто это или куртка – здоровяк, уже поднявшийся с пола, зарычал медведем, оскалился, и, подхватив с пола табурет, запустил им в Кобылина. Тот упал на одно колено и хлипкая конструкция с грохотом разбилась о стену над его головой. Здоровяк же, вытянув огромные руки, бросился на пленника, словно пытаясь его обнять. Он несся на Кобылина, притиснутого к стене, как оживший паровой каток – громадина, которую нельзя ничем остановить. И Кобылин, оттолкнувшись от пола, как спринтер, рванул ему навстречу.
Они встретились на середине крохотной комнатки. Алексей с разгона нагнулся и шагнул в сторону, уворачиваясь от вытянутых рук здоровяка. Тот проскочил мимо, а Кобылин, не разгибаясь, со всей силы полоснул обломком бутылки по широкому бедру в камуфляже. Здоровяк заревел, попытался затормозить, обернуться… Охотник, распрямляясь, наотмашь взмахнул «розочкой», целя повыше. Повернувшийся громила тут же завопил – острое стекло мазнуло по лицу, оставляя за собой развороченную плоть. Хлынувшая кровь не остановила тюремщика, лишь разозлила еще больше. Не обращая внимания на боль, он рванулся к Кобылину, вытянув вперед огромные ручищи, и тогда охотник сделал выпад, сделавший честь любому мушкетеру. Проскользнув между рук здоровяка, он вколотил «розочку» точно под подбородок тюремщика и тут же отпрыгнул назад, оставив оружие в теле. Рев громилы сменился хрипом. Хватаясь за горло, он сделал пару шагов вперед, к Кобылину, потом, выпучив глаза и задыхаясь, упал на колени и медленно завалился на бок.