Дикая охота - 2. В Пустошах - стр. 8
– Марушка, миленькая, только не говори Нирине, прошу тебя, – Тая прильнула к кухарке, заглядывая в глаза. – Она меня запрет до самых родов, а мне, правда, очень-очень надо его найти. Ну, как же ребенку без отца расти?
– Как-как? Как все растут, – кухарка поджала губы. – Не ты первая, не ты последняя, кого мужик обрюхатил и бросил. Это не повод бежать за ним очертя голову. Сама сгинешь и дитё погубишь.
– Не говори так о нем, – Тая отстранилась, чувствуя, как глаза защипало от предательских слез. – Дар Винд не такой. Он ведь даже не знал…
– Не знал, что от постельных утех бывают дети? – Мара, видя Таины слезы, смягчилась, – Ну, ладно, не плачь. Иди сюда, дай обниму тебя.
Кухарка ласково прижала к себе Таю, погладила по спине.
– Любишь его, что ли? – спросила с каким-то недоверием, словно не думала, что такое вообще бывает.
Тая лишь молча кивнула, не вырываясь из объятий.
– Я тоже любила одного… Давно это было. Девчонкой совсем была, почти как ты сейчас, даже еще младше, – неожиданно Мара принялась откровенничать. – Да, только он не глядел на меня совсем, имени моего не знал. Он в нашу лавку каждый день за свежим хлебом приходил, а я все любовалась на него да мечтала… Потом меня родители в Илларх на обучение отправили. А год спустя матушка умерла от морового поветрия. И следом за нею отец. А я милостью Нирины осталась в пансионе насовсем. Приютила меня мать-настоятельница, как тебя вот также. Кухарить оставила, у меня только к тому талант и был. Поплакала я в подушку о маменьке с папенькой, да и забыла их. И любовь свою единственную тоже забыла…
Тая шмыгнула носом, отстранилась и удивленно посмотрела на кухарку:
– Это сколько же Нирине должно быть лет? Если она уже тогда настоятельницей была…
– И-и-и… девочка, – Мара развеселилась. – Многого ты про нашу матушку не знаешь.
– А ты знаешь? – девушка недоверчиво покосилась на пожилую сестру.
– И я не знаю, – та простодушно улыбнулась. – Не знаю и знать не хочу. Меньше знаешь, крепче спишь, не зря в народе так говорят.
– Так отпустишь ты меня или нет? – Тая сурово нахмурила брови, опустив глаза к полу.
Мара вздохнула:
– Ты когда бежать-то собралась?
– Завтра, – Тая проворчала себе под нос. – При полной луне, чтоб светлее идти было.
– Не побоишься в Полнолуние по лесу ходить? – кухарка сокрушенно покачала головой. – А впрочем… Луна давно уж твоя подружка. Ладно… иди.
– И Нирине не скажешь? – девушка вскинула полные мольбы глаза.
– Ни слова.
– Спасибо, Марушка! Ты меня спасла! Ты такая добрая! – Тая кинулась обнимать пожилую кухарку.
– Ох, как бы мне не пожалеть о своей доброте. Храни тебя, Великая Мать, девочка…