Дикая Лиса. Любовь под запретом - стр. 4

Со вкусом у Гали беда. Она любит одеваться в аляповатые вещи не самого лучшего качества, ибо экономит. Не потому что у неё нет денег, а потому что предпочитает купить две синтетические кофты по цене одной. А ещё наращивает ногти модных оттенков: синие с золотыми блёстками, кислотно-оранжевые в тигровую полоску, а зимой обязательно с рисунками ёлочек или снеговиков. Я ничего не имею против нейл-арта. Когда молодые девчонки развлекаются подобным образом - это органично. Но на женщине пятидесяти четырёх лет смотрится странновато. Духи у Галины всегда резкие, ядрёные, приобретённые в переходе метро.

Поэтому, приехав на встречу, а по сути, на знакомство с братом мачехи, я ожидала увидеть копию Гали только в мужском обличии. Пахнущего дешёвым одеколоном низкорослого, кругленького дядечку с пивным брюшком. А тут…

Нет. Эти двое никак не могут быть близкими родственниками. Их фотографии годятся для задания в «Мурзилке»: «Найди двадцать пять отличий».

От сравнительного анализа брата и сестры меня отрывает вопрос мужчины из влажных женских снов:

– Ну а ты, кто такая, наше чудо? – Артём поворачивается и внимательно смотрит в глаза. От его взгляда мне хочется залезть под стол. Сесть на ракету и улететь на другую планету. Да что там планету. В другую галактику.

3. Глава 2

Артём

Она краснеет, белеет, давится вином. А я уже представляю, как буду трахать её. Не сегодня. Сегодня я отыгрываю примерного семьянина. Но вот завтра… Завтра я вернусь к своему обычному амплуа – пресытившегося, богатого мудака, которого уже нечем удивить. Разве что заинтересовать на одну ночь или на пару часов. Это уж как повезёт.

– Алиса, - наконец, разрождается ответом девушка.

– А! Так ты и есть та самая Алиса? Наслышан, - понимающе киваю.

Несколько лет назад мать рассказывала, что семья Галины взяла к себе на воспитание племянницу Анатолия после того, как она осталась сиротой. В моём сознании закрепился размытый образ долговязой, нескладной девчонки с двумя косичками. Почему-то именно так я представлял себе подростков женского пола.

А сейчас передо мной сидит милейшее создание лет двадцати трёх – двадцати пяти с приятным размером груди, точёной талией, ямочками на щеках и слегка грустными глазами. Глаза, надо признать, у неё охренительные. Какого-то сине-серого оттенка.

– Ну и как жизнь, Алиска? Чем занимаешься? – посылаю стесняшке одну из своих самых обольстительных улыбок.

– Уволили её, - недовольно ворчит Галка, не дав возможности девушке ответить самой. – Говорила ей, иди на повара учиться или бухгалтера, а она знай своё. Упрямая!