Дикая Лилия - стр. 26
- А морду тебе вареньем не намазать? - ехидством в голосе потрепанного гаденыша, можно было бы обернуться три раза.- Получишь все, кроме сети. Нужные книги уже доставлены, и ждут вас в вашей резиденции, ваше высокблагородье. Кстати, о Потапыче, интересный факт. Нашего шефа так все и зовут. И он гурман, каких поискать. Еще будут какие-нибудь пожелания? Или фантазия закончилась.
- Чтоб тебя разорвало,- вякнула я. Интересно, Потапыч - это какое-то погоняло бандитское, связанное с любовью мужика к косолапым, или реальное отчество подонка? И девочка, мысли о малышке не оставляют меня ни на минуту. Кто она? Почему медведелюб ее назвал призраком? Сто вопросос и ни одного ответа. Чертов шеф говорил что-то о сказке. А она, как известно ложь, но в ней намек. Царь прыгал в чаны и сварился. Потому что… Потому что...
- Прибыли,- радостный вопль Кубика спугнул начавшую зарождаться в моей голове догадку.
Спасение или проклятье
Он уже не ждал ничего. Так позорно попался. Шел по следу врага, не подозревая, что хищник давно уже выследил своего охотника, и теперь затаился и просто ждал. Играл. Мужчина выдохнул. Воспоминания о прошлом жгли болью, сильнее чем рана нанесенная зверем. Он вспоминал, что даже не попрощался с женщиной, подарившей ему счастье быть отцом. Они в очередной раз поссорились из-за какой-то мелочи, настолько незначительной, что она тут же стерлась из памяти. Зато глаза его малышки, солнечной девочки, его доченьки, полные слез и непонимания, преследовали его во снах. Каждую ночь. Каждое гребаное ведьмино время.
А теперь и его надежда на то, что он все же сможет отомстить исчезла. Улетела в неизвестные дали, вместе со странной женщиной, способной зашить рану швейной иглой, остановить на ходу коня тяжеловеса и спасти от раздирающего душу бессилия.
Тор то проваливался в забытье, то выныривал из липкого сна, только для того, чтобы ощутить пульсирующую, сводящую с ума боль. Болтался между небом и землей. Хотя предпочел бы, чтобы чертова мука прекратилась, и он смог бы воссоединиться со своей дочерью, в память о которой ему осталась лишь маленькая фотография, вделанная в кулон, болтающийся на шее, рядом с номерным жетоном. И если бы не чертова баба, он давно бы уже скакал по облачным далям вместе с Аленкой, и наверняка был бы счастлив. На кой черт она его спасла? Мать Тереза, мать ее.
- Коновалша,- выдохнул мужчина в пустоту сырого подвала, поднялся с импровизированной лежанки и пошел вдоль стены, исследуя пальцами выступы в каменной кладке. Дверь он пытался вскрыть неоднократно. Но она запиралась снаружи на металлический засов, лишая пленников любой возможности на побег. Оставалось только решетчатое окно над головой. С его квалификацией он бы легко забрался наверх, но рана не позволяла двигаться в полную силу, а карабкаться по осклизлым стенам с помощью только одной руки и без специального снаряжения, совсем не казалось восхитительной идеей. Помочь этой дурище, сломав шею, он точно не сможет. Если, конечно, еще есть чему, точнее, кому помогать.