Дикая, или Когда взойдёт солнце - стр. 29
Пока я разглядывала эти образчики эволюции, Мирно вошёл в комнату и осмотрелся.
– Ты ночевала здесь, доркхайя?
– Ну да, сифэйн, а где же ещё?
Тогда мужчина подошёл ко мне ближе и наморщил нос.
– Сточная канава! А ты хитра, деточка! Никто не додумался!
Я скривилась: в следующий раз, если я доживу до него, придётся искать другое место для своих пряток. Мирно уселся на мою кровать, найдя на ней самый чистый уголок и тихо сказал:
– Ты разозлила Лэнга, доркхайя… Теперь он жаждет твоей крови!
– Но Крамма сказала, что Вы можете мне помочь…
– Крамма, Крамма… Лэнг – самый сильный сифэйн Стального Чертога, не считая, конечно, Тиулэ. Как ты думаешь, долго я смогу сдерживать его?
Я молчала, а Мирно продолжил:
– Он хочет, чтобы тебя наказали…
– Накажите, – глухо отозвалась я, предчувствуя что-то плохое в словах управляющего.
– Деточка, он не удовлетворится ни твоим заточением, ни твоим изгнанием…
У меня побежали по коже мурашки: я понимала, что эти два способа для меня очень плохие, просто хуже некуда! Но что же ещё придумал этот гад?
– Он хочет, чтобы ты прошла тирло!
В моей голове это слово перевелось как "столб" и "позор". Позорный столб? Что это такое? Не может же это быть тем, что я знала из уроков истории? Или может?
– Он просил десять ударов шордэ, но я приказал заменить их пятью…
Меня затрясло, так как я поняла, что меня будут бить плетью. Руки мои задрожали и голос охрип.
– Ты хочешь поменять наказание на изгнание? Пока это в моей власти, я могу попробовать…
– Нет, я согласна… – пропищала я дрожавшим голосом. Боли я боялась до умопомрачения, но быть изгнанной в ледяные пустоши и умереть там от голода и жажды, если тебя там раньше не сожрут…
– Я согласна! – проговорила я уже более уверенно, хотя к дрожи рук добавилось подёргивание глаза и тряска в коленях.
– Тогда собирайся и пойдём! Наказание Лэнг потребовал привести в исполнение немедленно!
Два громилы подняли руки с огромными копьями, пропуская меня в коридоре перед собой. Девушки выглядывали из дверей и сразу прятались за ними. Только одна Крамма запричитала:
– Да что же это такое, Мирно! Мирно!
– Как всё не вовремя… – бубнил тот себе под нос, – и отъезд Великого, и эта… девчонка…
Мы спустились во дворик, где меня уже встречали выстроившиеся в каре сифэйны. Не одной женщины там не было. Угу… Развлечение нашли себе, твари…
Задрав голову, я шла туда, куда меня подталкивали в спину неандертальцы, стараясь поменьше смотреть по сторонам, но чувствовала на себе взгляды: сочувствующие, неприязненные, брезгливые, жалостливые, хотя последних было меньше всего. Здесь было, скорее всего, всё мужское население крепости, и я пару раз мазнула по их лицам невидящим взглядом. Многие были красивы, почти все – очень молоды или слегка за тридцать, европеоидные, монголоидные и негроидные черты смешивались и делали своих обладателей очень красивыми, но приязнь или симпатию это у меня не вызывало, было всё наоборот. И вскоре я уже шла на негнущихся ногах, но не от страха, а от ярости.