Дикарка у варваров. Песнь Теней - стр. 7
— Да, — кивнула я, протянув руку за его халатом.
Ещё несколько истошных птичьих воплей и несколько царапин на моих руках — малыш-кречет никак не хотел, чтобы его поймали, и вот, я уже гордо возвращаюсь к Хуягу, держа укутанного в вышитый дээл птенца.
— Всё равно ведь умрёт, — покрутил головой Гуюг.
— Не каркай! — разозлилась я.
Кречетёнок верещал всю дорогу к стоянке, и я намучилась с ним, боясь придавить слишком сильно из-за сломанного крыла. Увидев на стоянке новых людей, птенец вообще впал в неистовство, и потеряв надежду с ним совладать, я целиком завернула его в ткань.
— Нельзя мучить Повелителя Неба, парень, — на меня сурово смотрел пожилой воин из свиты кагана. — Великий Тэнгри[7] тебя за это накажет.
— Марко его спас! — вступилась за меня Сайна. — Гуюг собирался дать Повелителю Неба милосердную смерть, но Марко хочет его выходить!
Суровость на лице старика сменилась сомнением.
— Так и есть, — подтвердила я. — А сейчас "повелителя", наверное, нужно покормить?
Уже смеркалось, когда к стоянке на всём скаку подлетели именинник, каган с каганшей, несколько особ, "приближённых к императору", и Фа Хи. Я на них едва глянула. Расположившись у костра, наша компания спасателей: Оюун, Сайна и старик Юнгур, решивший-таки помочь нам не угробить беззащитного Повелителя Неба, кормили птенца мясом свежеубитой клыкастой "косули". При появлении правящей верхушки все поспешно подскочили и поклонились, приложив к груди сжатую в кулак правую руку. Этому "правильному" поклону давно обучили и меня, но сейчас я сделала только жест рукой, оставаясь сидеть, чтобы не потревожить птенца, давившегося мясом у меня на коленях. Конечно, это не осталось незамеченным. Милостиво всех поприветствовав и выслушав поздравления с удачной охотой, принц подошёл ко мне.
— Для тебя, сэму, общие правила поведения не действуют? Неуважение к хану ханов и его семье карается и довольно сурово!
На самом деле хан ханов, к которому со всех ног бросился старик Юнгур, не обратил внимания ни на меня, ни на моё "неуважительное поведение". Вообше, за месяцы, проведённые при дворе, я почти прониклась к нему симпатией. Несмотря на суровость, каган особо не заморачивался из-за этикета — особенно в тесном кругу и в целом казался довольно разумным для варвара. Меня он вызывал к себе регулярно, заставляя Фа Хи тревожно хмуриться — учитель каждый раз опасался, что моё противостояние с каганёнком вышло за рамки дозволенного. Я тоже поначалу вела себя настороженно, но потом поняла: главный халху просто развлекается беседами со мной, превращая их в своего рода словесные состязания. Аудиенции особой смысловой нагрузки не несли, но под конец я всё же научилась играть в шахматы, хотя пока и неважно. С ханшей дело обстояло по-другому. "Первая леди" с явным трудом переносила моё присутствие и по большей части предпочитала делать вид, что меня нет. Сейчас, поймав предостерегающий взгляд стоявшего возле кагана Фа Хи, я ответила принцу дружелюбнее, чем изначально собиралась: