Дикарка у варваров. Песнь Теней - стр. 33

— А, сэму... Из всех... они послали.. тебя?

— Больше никто не захотел, — огрызнулась я.

Отвязав от себя одну верёвку, закрепила конец вокруг пояса каганёнка и обхватила его сзади под мышки.

— Можешь теперь отцепиться.

— Довериться... тебе? — усмехнулся он и разжал пальцы.

— Тащите! — выкрикнула я, и нас медленно потянуло вверх.

— Если выберемеся, признаю за тобой превосходство, — буркнула я в ухо принцу. — Такая живучесть достойна восхищения.

Но он не ответил, голова безвольно откинулась назад, и мне сделалось нехорошо. Неужели меня выволокут на вершину в обнимку с трупом?

— Тургэн... — сжала вокруг него руки сильнее. — Тургэн!

Молчание. И из-за свиста ветра не слышно, дышит ли. Коченеть вроде ещё не начал, но, может, это и не происходит так быстро? Пока нас дотащили до верха, я успела несколько раз ущипнуть его, легко пнуть ногой и даже, изогнувшись, пощупать пульс. Но каганёнок не реагировал ни на какие внешние раздражители, и пульса я не различила, поэтому, когда в мои плечи вцепились руки Шоны, задыхаясь, выпалила:

— Мне кажется, он умер!

Охранники тотчас оттащили от меня безвольное тело принца и уложили его на земле. Один из воинов подержал ладонь возле его носа и с явным облегчением объявил:

— Принц жив! Но его нужно немедленно доставить в Астай!

— Слава Богу... — выдохнула я.

— Ты сам как? — тихо спросил Шона, помогая мне подняться.

— Нормально... — я глянула на окровавленное лицо принца и невесело усмехнулась:

— А, по сравнению с ним, так вообще хорошо. Как думаешь, он выживет?

— Он — может быть, ты — точно нет, — к нам подошёл ухмыляющийся Очир. — Как только каган обо всём узнает, ковра тебе не избежать, сэму!

— Убирайся! — замахнулся на него мой защитник, и страшила поспешил ретироваться.

— Он ведь врёт? — посмотрела я на Шону.

Тот только дёрнул желваками и отвернулся.

— Шона! — я попыталась заглянуть ему в лицо.

— В этот раз ты зашёл слишком далеко, Марко, — глухо проговорил он и, избегая на меня смотреть, направился к лошадям.

8. Глава 8

Обратная поездка была... нервной. Каганёнок, заботливо уложенный на "носилки" из двух копий и пары дээлов между ними, так и не пришёл в себя. То и дело поглядывая на бледное лицо, я гадала, дотянет ли он до Астая, представляла гнев кагана... и отворачивалась. Очир, воспользовавшись суматохой, унёсся вперёд — заметила это на полпути к столице. И ничуть не удивилась, что перед конюшей уже ждали не только каганёнка, но и меня. Его — лекари, меня — стражники. Один поймал под узцы недовольно заржавшего Хуяга и сурово бросил:

— Пойдёшь со мной, латинянин.