Дикарь - стр. 43
– Нет. И да. Простите, господин, но мне сложно принять ваши правила.
– Придется. Если ты и вправду собираешься обосноваться здесь, – Император взял с блюда кусок мяса, чтобы бросить зверю. Щелкнули клыки в опасной близости от пальцев, и мясо исчезло в пасти. – Традиции сильны. И не мне ломать их. Во всяком случае, не сейчас.
Император потрепал леопарда по загривку.
– Здесь многое иначе, – сказал Ирграм осторожно. – Когда я изъявил желание покинуть город, меня предупреждали, что жизнь в империи сложна.
Леопард уставился на Ирграма желтыми глазами.
– Что ваши обычаи неприемлемы для людей цивилизованных.
– Какие? – уточнил Император.
– Жертвоприношения. Нигде в мире больше нет такого.
Пожалуй, сказалась усталость. И еще раздражение. И многое иное, с чем он должен был бы совладать. Ибо чутье подсказывало, что откровения нынешние излишни.
– Мне говорили, что ты встречался с Верховным Жрецом.
– Да, – Ирграм не стал отрицать очевидное. – Он важный человек. Я желаю жить в мире с важными людьми.
– Тогда он должен был сказать тебе, почему мы делаем это.
– Он сказал. Я читал прежде. Но читать одно, а видеть – совсем другое.
Леопард вытянулся, впрочем, не спуская взгляда с человека, которого полагал в данных покоях лишним.
Воцарившаяся тишина напрягала. В ней было слышно, как воркуют голуби в золоченых клетках. И как тяжко дышит хищный зверь.
– Я не собираюсь преступать законы Империи, – выдавил Ирграм, ибо глаза у Императора стали желты, как и у леопарда. Вспомнилось разом вдруг все, что он когда-либо слышал об этом месте.
Об этом человеке.
– Хорошо, – Император прищурился. – Но ты не ешь.
– Я, – Ирграм сглотнул. – Не все обычаи я смогу принять. И дело не в неуважении. Но мои боги тоже сказали свое слово. Я не могу есть себе подобных.
Он замер, напрягшись, готовый дать отпор. А тишина все тянулась и тянулась, пока не оборвалась смехом Императора. Смеялся тот громко и заливисто.
– Так вот что говорят о нас? – уточнил он, не снимая руки с загривка зверя, который лишь покосился на хозяина и в глазах его читался немой вопрос. – Поэтому маги считают нас дикарями? Они действительно думают, что мы едим людей?
Ирграм молчал.
Он почувствовал, как кровь прилила к лицу. И дышать стало сложно.
– Что ж, можешь не отвечать. И да, порой мы разделяем пищу с богами. Но лишь в исключительных случаях. Когда тот, кто отдает свое сердце, столь велик, что сила его кипит не только в сердце. Когда силу его хранят и плоть, и кровь.
Ирграм сглотнул.
– В последний раз подобное случилось при моем отце. Мне так рассказывали. Он вызвал на бой собственного брата, с которым был рожден в один день. И в честном поединке одолел его. После чего пожелал забрать силу, что была разделена на двоих, дабы два тела вновь соединились в одно.