Дикарь. Часть 1. Идущий - стр. 28

лук. Кажется, у него в мире когда-то такие делали. И такой лук считался более мощным, чем обыкновенный. Но, в первую очередь, я намеревался сделать для себя хотя бы десяток метательных ножей. Кто-то наверняка вспомнил бы о том, что я раньше намеревался, в первую очередь, сделать для себя мечи! Ведь именно для этого я охотился за этими двумя клыками змея? Всё так! Но вся проблема в том, что я ещё не работал с этой костью на таком уровне. И, вполне естественно, что я переживал о том, что просто испорчу заготовку для меча! Знаете, жадность – чувство интернациональное! Сначала я надеялся на то, что смогу сделать хотя бы один меч. Но получив целых две заготовки, почему-то уже хотел получить два меча! И терять любую из этих заготовок для меня было подобно смерти. Поэтому, в первую очередь, в дело пошли именно те самые резцы, которые позволяли резать ткань и броню, словно бумагу. Сами по себе эти зубы действительно были словно вытянутые вперед треугольники. Может поэтому они имели такую проникающую способность? Но меня это не беспокоило. Взяв ещё один такой же зуб, я начал их аккуратно тереть друг от друга. При этом я старался, чтобы кромка того зуба, который я использую как своеобразную стамеску, не совпадала с режущей частью обрабатываемого зуба. В результате, немного погодя я сумел всё-таки немного обточить рукоять ножа. Первого ножа… У меня получилась костяная рукоять у этого зуба. Примерив его в руке, я положил его на палец. Кто-то когда-то мне рассказывал о том, что именно так вычисляется баланс ножа. Надо тем местом, где сходятся лезвие и рукоять, положить на палец. Если нож метательный, то лезвие должно быть тяжелее. В данном случае, у меня так и получилось. Ведь рукоять для этого ножа была маленькой. Несмотря на то, что я обмотал её куском обработанной кожи, чтобы она поменьше скользила, она всё же была действительно легче. А значит, у меня появился шанс получить действительно метательный нож. На всякий случай, чтобы отрабатывать процесс метания этих ножей, я несколько дней собирал самые различные ветки, делая из них своеобразный пресс из дерева, чтобы метать в него нож. Естественно, что этот пресс стоял у стены. Первые броски я начал делать, при выключенном холокроне, ведь мне не хотелось позориться перед мастером-арахнидов тем, что у меня ножи летят кто куда! Такого позора я мог бы не пережить. Хотя этот старик наверняка видел в своей жизни ещё и не такие нелепые случаи. Но всё же у меня была какая-то своя гордость. Только когда я более-менее научился метать ножи, и у меня их скопилось несколько штук, я решил провести демонстрацию. Тем более, что было, что показывать! Ведь мои ножи вонзались в камень! Эту подушку из веток они проходили словно бумагу. Разрубая ветки, словно не замечая их. Конечно, это удобно. Особенно если твой противник пытается скрыться в лесу. Бросишь такой нож, и уверен в том, что даже если ему на пути попадётся какая-то ветка, убегающему это не поможет! А в лесу добавится всего лишь ещё одна обрубленная ветка. Мастер-арахнид Кхар -ри -Утом невозмутимо увидел мою демонстрацию, когда десяток брошенных мной ножей, вонзился в камень на расстоянии около двадцати шагов от меня. На той стене я обозначил контуры человеческого тела. По крайней мере гуманоидного, точно. Я даже не знал, стоит мне сейчас себя относить к людям? Ведь за последнее время мои уши немного заострились. И я напоминал себе какого-то мутировавшего эльфа. Я говорил так, потому что эльфы кровожадными не были! По крайней мере, из тех знаний, которые гнездились у меня в голове. Я вам уже говорил, что моя память представляла из себя жуткую мешанину. Я понимал, что это какая-то моя