Дигитальное перо - стр. 20
Да, наш главный после такого взял бы, не задумываясь. Но в моём ведомстве все люди подобраны человек к человеку. Мной. И если ты вдруг сам захотел уйти, то я ещё подумаю взять ли того, кого дают, хотя и то вряд ли. Да, даже не думала бы! Но если ты и не думал уходить, скажи мне, дорогой администратор, какого чёрта, ты сделал этому наглому и высокомерному, пусть и блестящему, молодому профессору? И не делай вид, что его не знаешь!
Мой растерянный вид ей, по-видимому, ничего не объяснил. С тем меня и отпустила. Я очень не люблю, когда моё начальство на меня сердится. Я бы с удовольствием не доставлял хлопот на свой счёт. Но раз уж так выходит, то придётся постараться и над этим. Ведь проблемы отделения от моих не отделимы.
И вот я на лекции, делаю вид, что слушаю, но на самом деле делаю всё, чтобы меня не увидел лектор – молодой высокий человек, слегка старше меня, в прекрасном светлом костюме с профессорским значком на лацкане пиджака, с манерами прекрасно образованного интеллигента, с чуть низким мужским голосом и отличной дикцией, увлекательно погружающий шестьдесят человек в сферу ультракоротких волн, блестяще доводящий все предложения до логической концовки. Этот человек, чьи движения, взгляд и улыбка вселяют уверенность в выбранном научном пути. Человек, чья собственная дорога плотно усеяна вешками личных отмеченных достижений.
Впервые, мы о нём услышали в студенческом городке. Так уж вышло, что наша комната для проживания находилась в том же здании, что и комната, в которой проживал до не давнего времени и он. Однажды ближе к ночи нас пригласили на очередную битву вирусов в компанию с верхних этажей. Пока мы поднимались, народ кто стайками, кто по одному лез вперед нас наверх. В итоге на верхних этажах собралась довольно большая толпа. Мы решили выяснить, что же там происходит. Оказалось одного парня сняли с окна. Никто не мог понять хотел он прыгнуть или нет. Но он сидел с выпученными глазами устремлёнными в пустоту, тихо кивал густой рыжей шевелюрой и молчал. Помнится, его отпоили этиловыми коктейлями. Даже, говорят, улыбался. Вообще, это очень нетипично для городка, поэтому, когда страсти улеглись, я прошёлся по этажу узнать, что же это было.
Как оказалось, в комнате они жили вдвоём с соседом. Были из одного потока, могли бы жить и отдельно, но вдвоём не так скучно. Сошлись интересами. Работали над дипломами по схожим темам. Было о чём поговорить, поспорить, но друг другу не мешали. Как рассказывал до этого тот рыжий парень, однажды для каких-то опытов его посетила невероятная мысль. Вместе с соседом они её обсудили и нашли немного сложной. У него самого был назначен ряд других лабораторных мероприятий, и попробовать сразу не было времени. Но его сосед проявил недюжинное упорство, он сам провёл их чуть ли не в ночное время, заимев блат у старшего лаборанта. Добившись блестящих результатов, он изменил ход своей работы и подстроил всё под новый метод. Своему соседу ничего не сказал и защитился досрочно, получив наивысший балл за проделанный труд. Вытребовал патент, хотя был ещё не в праве его получать. На возмущенные вопросы обладателя рыжей шевелюры он отвечал, сменив тон на очень спокойный, что любая мысль в этом мире чего-то стоит, если имеет при себе поступки, и если сидеть, сложа руки, то ничего попробовать и добиться невозможно. Что касается авторства, то обсуждение было не по его инициативе и высказывалось, как чистая теория. Практика же в ней слегка отклонилась. И времени было у каждого одинаково – спать надо меньше. Всё это было, конечно, неприятно, но не ново. Споры за авторство всегда возникали периодически. Но тот рыжий так и не поднялся после этого случая. Через два года он стал корифеем, а потом и в коридорах его уже не было видно. А был отличный студент, как я выяснил потом в архиве. Один откровенный разговор, одно рукопожатие, одно лишнее проявление сочувствия друга по комнате могло бы оставить его среди нас. Может он бы и простил или поостыл, поделись его сосед чем-то тоже. Или если не поделился, то хотя бы не бросил. Хоть бы отметить его пригласил, что ли?! А так, оставил его в смятении и на момент случая с окном с рыжим уже не жил. И говорил, что эта история уж точно к нему не имеет отношения. И что он не очень разбирается в чужих любовных похождениях. Рыжего тогда успокоили, но я его больше с того времени не видел.