Дидро в Петербурге - стр. 3
Во время коронации Екатерина II находилась в Москве. В сопровождении княгини Дашковой и других придворных дам и кавалеров она нередко отправлялась гулять по улицам древнего города, чтобы позабавиться переменчивыми и многокрасочными сценами народной жизни.
Однажды проходя мимо домика Лажечниковых, она увидела чучела зверей, остановилась, привлеченная забавной их необычностью, и принялась разглядывать их с улыбкой, вскоре перешедшей в громкий смех. В окне перед ней предстала забавная картинка: снегирь, с высоты церковной кафедры читающий проповедь пестрой и набожной общине зябликов, чижей, щеглов, синиц, овсянок, трясогузок и воробьев[8]; орел с царским венцом на голове разрывал петуха, тогда как полдюжины куриц, казалось, покорно желали успеха этому акту патриархально-отеческой любви. Но наибольшее удовольствие императрице доставила белая кошечка, которая миловалась на заборе со своим супругом, огромным черным котом, и, как настоящая женщина, ластясь к супругу, тайком совала любовное письмецо притаившемуся за забором поклоннику.
По приказу царицы сопровождавший ее адъютант справился об имени оригинального художника. Екатерина собственной персоной вошла в увешанную иконами сумеречную горницу, чтобы познакомиться с молодым Лажечниковым. Бедный юноша ни жив ни мертв стоял перед прекрасной, всесильной женщиной, которой его неуклюжая покорность и его страх доставляли едва ли не большее наслаждение, нежели чучела, им изготовленные.
Лажечников был высок и ладно сложен. У него было одно из тех лиц, которые располагают к себе с первого взгляда.
Он понравился императрице, и судьба его была решена, счастье улыбнулось ему. Императрица умела распознавать таланты. Она открыла в Лажечникове зоолога, как прежде в Орлове открыла государственного мужа, а в Потемкине – полководца.
Благодаря императрице Лажечников стал ученым, философом и естествоиспытателем, ибо науки в ту пору еще не подразделялись так строго, как в сегодняшние дни. Получив необходимое предварительное образование, он продолжал обучение в нескольких немецких университетах и затем на один год был направлен в Париж.
Оттуда Лажечников возвратился на родину совершенно светским человеком: элегантным, галантным и опасным для женщин. Симпатичный молодой человек превратился в красавца-мужчину, а галантный любимец дам – в прославленного ученого.
Однако за время заграничных вояжей Лажечников лишь разучился делать то, в чем прежде был так искусен и виртуозен, изготовлять чучела животных, а ничему путному взамен не научился. Впрочем, он ловко жонглировал научными терминами и, как попугай, повторял фразы парижских философов.