Дидро и цивилизация России - стр. 14
В 1988 году появилась важнейшая статья Дюлака «Связи Дидро с Россией: транскрипция и идентификация личных имен»[72]. Несмотря на подзаголовок статьи, который сужает задачи исследования до, казалось бы, частного вопроса[73], опубликованный здесь список русских людей, известных просветителю (150 человек!), заставляет отказаться от положения об «умозрительном» подходе философа к проблемам России. Он позволяет уточнить, «каким образом Дидро приобрел достаточно глубокие знания о политике своей покровительницы, со всеми ее трудностями и неоднозначностью». Этот список включает не только русских знакомых Дидро, но и исторических деятелей, о которых он упоминал. Например, в нем присутствуют царь Алексей Михайлович и император Петр III, но почему-то отсутствуют Петр I и Екатерина II. Автор статьи указал на предварительный характер собранных им сведений. Действительно, в списке нет жены Семена Васильевича Нарышкина Марии Ивановны (урожденной Салтыковой), хотя Дидро был с ней знаком и увез в Париж ее портрет кисти Д. Г. Левицкого, который ныне хранится в Лувре[74]. Отсутствует в списке и Анастасия Андреевна Бороздина, обладавшая прекрасным голосом жена генерала М. С. Бороздина, о пении которой Дидро упоминает в письме к Дашковой[75]. Достоверно известно, что вместе со скульптором Ф. И. Шубиным (о нем автор упоминает) парижскому философу и покровителю русских пенсионеров были представлены выпускники Петербургской академии художеств Петр Матвеевич Гринев и Иван Алексеевич Иванов[76]. В перечне приведены имена немцев, живших в Петербурге, но отсутствует, например, женевский уроженец Ф. Пикте (F. Pictet), возможно, передавший Дидро в Петербурге записку о состоянии Саратовских иностранных колоний[77]. Остается пожалеть, что в этом списке нет проживавших в России французов и других иностранцев, бывших информаторами Дидро. Луи де Жокур, Фальконе и Колло, Клер и Левек, доктор Рибейру Санчес и Гримм не просто сообщали философу факты русской жизни, но были хотя бы отчасти его единомышленниками по вопросу о цивилизации России.
Дюлак уточнил роль Дидро в издании книги «Планы и уставы учреждений… для воспитания юношества» («Les Plans et les statuts…»), написанной Бецким и переведенной Н. – Г. Клером, и притом заметил, что общение с философом не оставалось бесследным для его русских собеседников, в том числе и для Екатерины II[78]. Исследователь писал о непростых отношениях Дидро с петербургскими академиками[79], о серьезных связях философа с русскими людьми и европейскими знатоками России