Диалоги о медитации. Русский йогин о практике, психологии и будущем человечества - стр. 17
Поначалу у меня не было намерения медитировать регулярно. Но я делал это перед важными событиями, когда необходимы были концентрация, везение, интуиция – например, на экзамене, на важной встрече или собеседовании, где я должен быть на коне. Помедитирую – и как будто на допинге. И я начал время от времени эту «таблеточку» принимать. Но однажды подумал: «А почему я возвращаюсь в этот мрак? Зачем? Что я в нем делаю? Почему не жить всегда в свете?» И начал регулярно медитировать. Были другие сомнения и даже отчаяние, но в тот мрак я уже не возвращался.
Потом где-то через полгода приехал мой учитель, и он меня инициировал. Это было 2 февраля 1997 года. Я получил свое посвящение, свое второе рождение. Помню, что чувствовал опьянение после инициации, я вышел из комнаты и чувствовал счастье. Я чувствовал, что что-то большое произошло. Для меня это две совершенно разные жизни – до и после.
Чем дальше я учился в универе, тем больше понимал: это не мое, не то, за что я прям жизнь свою готов отдать. И тут я понял, что можно стать монахом, что это не пустые мечты, а реальный план. И это меня очень сильно воодушевляло и оживляло. «А зачем монаху высшее образование?» – подумал я тогда. Сейчас иначе думаю: образование – оно тоже как свет. На самом деле, хорошо получить высшее образование, а потом уже определяться с жизнью. Но я не жалею, что пошел к своей цели быстро, потому что я, как кажется, точно знал цель. И моего опыта оказалось достаточно, чтобы уметь учиться, овладевать теми навыками, которые могут мне понадобиться. В том числе в строительстве, сейчас мы много строим в «Ананда шивани», причем своими руками.
Все-таки монашеская жизнь для большинства из нас, да еще в наш век, когда принято обхаживать свое бессознательное, свои желания и наклонности, – это экзотика. Ладно в традиции, внутри древней обители, но Дада Садананда сейчас может рассчитывать только на самодисциплину, он – монах, причем не в монастыре среди других монахов, он сам – старший наставник на огромной территории России и сопредельных стран. И у обывателя главный вопрос к монаху – про обет безбрачия.
– Все же секс – очень важная для человека штука, и в современной культуре, и в физиологии, в самом корне человеческого и животного существа. Как же вы без него, как вы решились стать монахом?
В тот момент, когда ты молодой, тебе кажется, что море по колено, горы по плечу, как-нибудь разберемся. На драйве идешь. Потом ты понимаешь, что на самом деле есть эта проблема. От того, что ты какой-то титул к своему имени прибавляешь, ты не перестаешь быть просто человеком. У тебя всё та же биология, всё те же инстинкты. И это вызов. Это вызов монашеской жизни, это одна из главных причин, почему люди покидают монашескую стезю, потому что не справляются с этим. Мне милостью Всевышнего как-то удается сохранить баланс. Я нахожу, что когда ты вдохновлен интересным делом, то энергии перенаправляются в область этого дела. Когда хорошо идет медитация, то ощущаешь счастье, блаженство. Ты физиологически в медитации получаешь те же самые гормоны счастья, что и в сексе, и эта проблема тебя не тревожит. Но когда сильно устаешь, когда ты себя израсходовал, медитация начинает хромать, и эта проблема всплывает. Поэтому я заложник своего образа жизни. Хочешь не хочешь, надо медитировать.