Диалектика. Ключ к истине - стр. 5
Формируют свою аудиторию и потом опрашивают ее, правильно ли они сформировали то, что они формировали. И у них совпадает.
Да.
А почему, если я его формировал, почему же у меня не совпадет?
Они и преобразующую роль выполняют. Они преобразуют мнения.
Так точно.
Вот видите. Они, собственно, и руководствуются тем, о чем мы говорим. У них есть задача, задача эта, может, формируется в Вашингтоне или еще в других городах, я не знаю. Я ведь не знаю, я же этого не утверждаю. У меня просто мнение такое, что это «Эхо Вашингтона». Это мнение, это не знание. Я ничего не знаю про них, боже упаси. Вот и они формируют это, а потом говорят: вы знаете, мол, мы проверяем – так люди наши и считают. Так вот точно, как мы думали, так они и считают. А что проверять-то – это ясное дело, если я сформировал… Представьте, я принимаю у студентов экзамен. Пусть они попробуют сказать, отвечая на вопрос, не то, что я жду, – я поставлю им два. А тут этих людей грязью обольют. Скажут, как вы с таким мнением вылезли?! Да оно не соответствует нашему «Эху». Или чему-то там еще, какому-нибудь другому названию или содержанию это не соответствует. А раз не соответствует, ату его, гони его!
И как тут быть? Вот ключевой, так сказать, вопрос.
Как? Радоваться, что у нас свобода.
Свобода – прекрасно.
А раз у нас свобода, вас никто не закрыл и мне никто рот не закрывает. Ну, они говорят свое, а мы говорим свое. Идите вот, кто хочет слушать то, что вырабатывается где-то в других местах, не в нашей стране, или самыми отбросами нашего общества, которые себя считают элитой, и слушайте их и смотрите. А кто хочет создавать, так сказать, свои органы и средства массовой информации – создавайте. Вам запрещают? Не запрещают. У нас никто ничего не запрещает.
Вы считаете, что забороть можно только таким способом: не можешь победить – возглавь другое?
Но прежде всего на что-то положительное опереться надо. А что толку, что вы будете или я буду против, и что с того, что я против? Вот вы кушаете бутерброд с колбасой, а я против. Потом вы начали с икрой есть, я опять против. С севрюгой – я опять против. Так называемая протестная позиция бессильна. А чтобы изменить ситуацию, надо, наверное, подумать, как поменять вообще экономику и, может быть, собственность по-другому устроить.
Страшные вещи говорите.
Что тут страшного? У нас это все было, мы ничего не боимся. Мы же жили в этом всём. Я же жил при коммунизме. У нас коммунизм был с 1936-го по 1961 год.
Я как раз родился в 1961-м. Не захватил.
Вам не повезло, а мне повезло. Мне повезло дважды – пожить и при коммунизме, и при капитализме. Маркс в свое время писал, что мы не можем использовать эксперимент в социальных науках. А у нас такой эксперимент произошел. Давайте, говорят, мы попробуем разрушить социализм, устроим рынок и покажем, что будет лучше. Получилось хуже. У нас экономика вдвое сразу упала. Когда Владимир Владимирович Путин говорит: давайте удвоим ВВП, – это мы до какого уровня дойдем? До такого, какой был в 1990 году. Дошли? Не дошли. Даже до этого уровня не дошли, потому что машиностроение полуразрушено, станкостроение полуразрушено, производство инструментов полуразрушено, экономика построена так, что интеллектуальные производства присутствуют преимущественно на Западе, а мы сидим на нефтяной игле, дескать, давайте мы нефть будем продавать и будем считать, какой у нас будет рубль. А посмотрите на Японию: у нее нет нефти – и ничего с их йеной не делается. При чем тут нефть-то? Вы на себя обратите внимание, нефть тут совершенно ни при чем. Вы как хозяйствуете, так и получаете. Если у вас все завязано только на одно: продам и куплю, тогда самый безграмотный человек может быть в правительстве. Хоть председателем, хоть министром экономического развития, как был Улюкаев. Я не знаю, что это за экономист такой.