Диахар - стр. 25
Помещение было довольно темным – окна закрывали тяжелые шторы, высокий потолок успел обзавестись серыми разводами от сажи.
Мы с искусителем стояли в красивом, но абсолютно непонятном узоре на потрескавшемся паркетном полу. Пентаграмма была начерчена белым мелом, и на завершениях особо длинных линий стояли черные и белые свечи. Всего шесть штук.
– Зачем ты призвал меня, смертный? – чужим, холодным и властным голосом спросил черт, аккуратно выпихивая меня из череды белых полос.
Я хотела было возмутиться такой наглости и «смертности» самого Иера, но вовремя вспомнила, что меня здесь как бы нет.
И хорошо, что нет, потому что я, наконец, присмотрелась к «фигурному столбику» и узнала его… Хозяином комнаты был мой отец!
– Я прошу тебя, порождение тьмы, верни мне мою дочь, – с горем пополам выдавил мой родитель.
Меня охватила паника, грозящая перетечь в истерику. Я, с большим трудом взяв себя в руки, жестами старалась объяснить Иеру, что происходит. И, судя по едва сдерживаемому смеху, он ничего не понимал. Леший, ну нельзя же быть таким недогадливым!
– Как зовут твою дочь, смертный? – все тем же замогильным голосом ответил черт.
– Ева.
Одновременно с вопросом, меня осенило, что можно попробовать использовать нарукавник (для чего ж он нужен). И когда папа ответил, надо мной засеяла надпись: «Я его дочь!».
Иер опешил. Первое же наше совместное задание мы выполнить не можем. Лукавый лихорадочно думал и заговаривал моему родителю зубы.
Отец был убит горем. Таким я не видела его никогда, и теперь видеть не хотела. И уж тем более запоминать его таким. Поэтому, я посчитала, что выпутываться из этой ситуации следует искусителю, и просто ушла. Когда еще выпадет возможность погулять по когда-то родному городу…
Иерон
Как только мы оказались в пентаграмме, я заподозрил что-то не ладное. Но догадался о происходящем, только когда над Евой засияла табличка «Я его дочь». Верховные могли предупредить хотя бы меня о том, что собираются отправить нас в моделирование.
Ева сбежала, и мне в одиночку пришлось разбираться с моделью. Поговорив с ним немного, я просто наслал на него сон, и отправился на поиски своей напарницы.
Почти до утра я бродил по ее родному городу. Местечко было небольшое, но застраивалась так, что черт обе ноги сломит. Узкие короткие улицы складывались в хитрый лабиринт разбавленный садами, парками и площадями. Все на удивление однотипно и безлико. И как она жила здесь столько времени с ее-то жаждой нового?
В какой-то момент я уже подумывал сдаться и связаться с Канцелярией. Но потом решил попробовать почувствовать Еву через наруч.