Диагноз «Неверный» - стр. 1

Я любила его больше жизни. Могла с закрытыми глазами найти каждый шрам, морщинку. Могла по звуку шагов понять, в каком он настроении. А когда родилась наша дочь, моя любовь выросла до размеров сверхновой.

Но у моей любви оказалась такая же судьба, как и у гаснущей звезды. И то, с какой скоростью и силой она сгорела, принесло в мою жизнь только разрушение, боль и ненависть. Не прощу!

Вот только у моего бывшего мужа, оказывается, совершенно другие планы, и он не гнушается подключать к их осуществлению нашу дочь. Я вижу, как она любит отца. Вижу, что и он её любит. Но мы теперь две разные вселенные. А его диагноз для меня очевиден – неверный.

Или нет?

– И воздух не лекарство от одиночества, но когда это всё закончится, ты вдохнёшь полной грудью…

– Мам, ты опять поёшь, – слышу голос дочери с заднего сидения и улыбаюсь.

– Пою.

– Ну что за песня дурацкая? – спрашивает дочь. – Что значит «не лекарство от одиночества»? И вообще, ты не одна. У тебя есть я, бабушка с дедушкой, тётя Люба с тётей Аллой и папа. – От последнего слова меня триггерит, но я быстро себя останавливаю.

– Папа есть у тебя, милая, а у меня есть ты. И это самое главное, – поправляю я Киру, замечаю, как она меняется в лице от моих слов.

Прости, родная, но то, что сделал твой отец, не прощают. Мысленно извиняюсь перед дочерью и трогаюсь с места. Мне ещё нужно успеть сегодня попасть в салон, а вечером начать собирать вещи да подготовить всё к поездке в отпуск. Выходной всё же, так что, пока есть время, нужно собрать нас с дочерью.

С Русланом у нас уговор: Кира один выходной находится у него, один дома. Измениться расклад может, только если у кого-то из нас какой-то форс-мажор.

Сегодня он попросил подвезти дочь к управлению. Он ещё на работе. Я не стала слушать, чем он там занимается. Вообще, и трубку бы не взяла, но он столько раз наяривал, что я решила: легче ответить, чем потом смотреть в эти злющие глаза и выслушивать нотации о моей безответственности.

Пока едем, несколько раз пытаюсь снова втянуть Кирюшу в разговор, но она не горит желанием.

Злюсь на себя за сказанные слова, но, с другой стороны, она у меня взрослая девочка и прекрасно понимает, что живём мы с папой раздельно не просто так. Хотя мне так хочется, чтобы Кира подольше побыла маленькой девочкой, с которой мы будем играть в куклы и раскрашивать разные картинки, фантазируя на тему, как сложилась дальнейшая жизнь и Золушки, и Ариэль. Проблема в том, что после развода с Рысевым мы больше не фантазируем. Да и все раскраски перекочевали в коробку, что теперь стоит на верхней полке в кладовке.

– Мы почти приехали, – говорю дочери, замечая, что она начинает посматривать в окно, когда мы заезжаем на парковку у управления.

– Мам, смотри, – громко говорит Кира, – папа выходит.

Я паркую машину и тоже замечаю Руслана. В голове мелькает мысль, что мы подъехали вовремя: не нужно будет идти к нему в кабинет, чтобы завести дочь. Как вдруг следом за Русланом выходит молоденькая девчонка и сразу же виснет у него на плече, потираясь о него слишком открытым для прокурора декольте, и юбка на ней явно слишком короткая.

Хлопает задняя дверь, а я с опозданием понимаю, что Кира уже выскочила из машины.

– Кира! – кричу ей вслед, быстро выбираясь из автомобиля и чуть ли не падаю, поскальзываясь на корке льда. – Неужели тяжело хотя бы посыпать здесь? – бубню себе под нос, выпрямляясь.

Поднимаю голову и вижу, что Кира уже возле Руслана и, запрыгнув на него, как обезьянка, что-то звонко говорит, совершенно игнорируя девчонку, что пытается догнать Руслана, который так же, как и дочь, не замечает свою очередную протеже.

Да в плане игнора у Киры с отцом абсолютное сходство. Они умеют сделать так, что, не сказав ни слова, ты поймёшь, что тебя посылают далеко и надолго.

– Привет, – произносит, улыбаясь Руслан, подходя ко мне.

– Кира, сколько раз тебе говорила, что нельзя запрыгивать так на отца, – начинаю негромко журить дочь, но озорной блеск в её глазах и улыбка показывают мне, что ей всё равно.