Диагноз: любовь - стр. 33
– Может, я сама? – робко подала она голос.
Но никто не удостоил эту реплику ответом.
Валера был в головах, Ника видела его подбородок с тонкой белесой ниточкой шрама и пушистые волосы, лезущие из-под ворота, как сирень из-за забора. Теплый он, наверное.
Двери лифта разъехались, и медики сумели по диагонали вместиться со своей ношей. Вот нашлись и плюсы, что все случилось здесь: в московский лифт они бы втроем и стоймя не вошли. Пришлось бы трястись по лестнице.
– Надо позвонить, чтобы готовили операционную, – вздохнула тетка.
– Разберутся, – бычья шея Валеры начала краснеть от напряжения, словно ему было тяжелее, чем коллеге.
Они вышли в холл, где уже толпились любопытные.
– Вот, держи, – Оксана суетливо пихнула Нике сумочку. – Ты в порядке?
– Будет через пару часов, – отрезала докторша. – Отойдите, не загораживайте проход.
– Может, я помогу нести? – вмешался курьер Вася.
– Донесем, – Валера багровел все сильнее, но сохранял достоинство.
Ника искала глазами Веселовского. Наверное, уже сидит в машине, собирается ехать следом. Такой надежный и, несмотря на свой статус, совершенно земной, родной, добрый… Где же? Пусть режут, потрошат ее, только бы знать, что он рядом! С ним не страшно…
– Оксана, – хрипло позвала Ника. – А ты не знаешь?..
И осеклась. Нельзя, чтобы они знали. Чтобы все поняли. И так будут мусолить: как это Карташова пробралась в номер шефа? На что это она, интересно, рассчитывала? И неважно, будут ли потом отношения. Если он одобрит инвестицию, все решат, что это услуга за услугу. А Ника была не из услужливых.
– Что? – коллега подняла брови, жалостливо поджала нижнюю губу.
Как будто в последний путь провожает!
– Ты не знаешь, мои пирожные народу понравились?
– Дурочка, – Оксана мотнула головой, и ее длинные сережки, блеснув, закачались. – Конечно, все вкусно! Замечательно! Все уплетают – за уши не оттащишь. Не о том ты думаешь, выздоравливай, все тебе расскажем.
Ника слабо улыбнулась и отвернулась, скрывая слезы. Горячая капля сползла по виску. Все зря. Она пекла зря. Небось народу уже захорошело, и ее шедевры улетают, как банальная закусь. Шашлык, лаваш, сулугуни, классический венский торт… Ника всхлипнула.
– Так больно? – почти сочувственно спросил Валера.
– Угу, – и снова всхлип.
Медики спустили ее по широким парадным ступеням, и Ника прищурилась от яркого дневного света. Небо заволокло облаками, но смотреть было больно. Вот, значит, каким было небо над Аустерлицем… Зато теперь она услышала птиц. Полдня в лесу, и только теперь услышала. И пахло так хорошо, свежо… Положили бы ее тут, укрыли, она поспала бы чутка, и все прошло.