Диагноз доктора Холмса - стр. 24
– Не нравится мне все это!
Подожди, не спеши, одна секунда может все испортить.
– Ты не забыл, что я вообще-то не в изоляции живу? Если бы я хотел связаться с ней ради того, о чем ты думаешь, я бы сделал это. Я с Лидией, и точка. Но я не могу списать Анну со счетов как профессионала – и ты не можешь.
– Пожалуй, ты прав…
Шах и мат, он все-таки выбрал подходящий момент. Диме все казалось логичным: действительно, если бы Леон хотел изменить жене, он бы и так нашел способ встретиться с Анной! Он не понимал истинную природу их связи, не знал, что к Анне Солари нельзя подойти просто так и пригласить ее на чашечку кофе… Но оно и к лучшему.
Помогла еще и обостренная тяга Димы к справедливости, желание остановить любого психопата, появившегося на улицах города. Такое вот следствие детской травмы – и не самое плохое, надо сказать.
– Я всегда прав, – хмыкнул Леон. – В общем, ситуацию ты понял. Когда у тебя появится возможность показать мне тела, ты знаешь, где меня найти.
Дмитрий до сих пор не был уверен, что принял правильное решение, но отступить он уже не мог. Нет, полиция не поднимала белый флаг – вряд ли Инга Шипова была на такое способна. Но что толку, если пока ее усилия были похожи на попытки упрямого барана пробить рогами бетонную стену? Тела у них были. Преступника не было. Они не то что не знали его, все указывало на то, что он вообще не существовал. Покойный Сергей Увашев сам пришел в кино – посмотреть фильм напоследок, а на Артура Селиванова и вовсе напала змея, все, дело раскрыто, арестуйте змею!
А у Леона был дар. Всегда был, эти странные способности, которые казались его брату в равной степени восхитительными и пугающими. По-хорошему, Леона следовало держать подальше от таких дел. Но если так, если предпочесть самый разумный вариант и заботиться только о его душевном здоровье, люди продолжат умирать.
Поэтому Дмитрий все-таки пригласил его в морг.
– Как там Лидия? – рискнул спросить он, пока они шли по ярко освещенным коридорам к залу с телами.
Эта тема была опасной и сложной, но только для Дмитрия. Леон говорил о жене свободно, без священного трепета, он был далек от любых подозрений. Он бы не был так приветлив, если бы знал правду!
Дмитрию до сих пор сложно было свыкнуться с тем, что жена брата беременна его ребенком. Это противоречило всему, во что он верил, что считал для себя главным в жизни! Он изменил Миле, он переспал с женой Леона… он, всегда твердивший о семейных ценностях! А теперь он еще и стал отцом ребенка, который всегда будет считать его дядей. Разве это правильно?