Диадохи Мнайдры - стр. 17
– Не знаю, мой мальчик, не знаю, – вздохнул старик, – Почему Господь не утопил в море Андир? Ты не знаешь? И я тоже не знаю. Мир изменился, ибо даже святые о нас забыли. Иногда мне хочется выкрикнуть проклятия и не могу, поскольку…
Ветер распахнул ставни окна, хлопнул так, что посыпались стекла, заглушив слабый голос настоятеля. Огненный шар возник из ниоткуда, заполыхал огнем, разбрасывая искры, которые не сжигали. Холодное пламя заставляло слезиться глаза и не согревало, а лишь сковывало холодом мышцы, заставив монахов упасть на колени. Пламя вытянулось, заиграло красками и через мгновение в комнате появился человек или не человек в серебристой броне. Его лицо было грустным, можно сказать печальным, что не совсем свойственно демонам и существам демонической природы.
– Свят, свят, да будет так, изыди! – бормотал отец Итар, – Изыди, заклинаю именем святой Веты Сагаторской.
– Забавно, – рассмеялся пришелец, – Меня изгоняют именем моей повелительницы. Это почти смешно.
– Она святая! – крикнул служка и накрыл голову подолом рясы.
– Кто же спорит, – ответил странный гость, закрыл ставни и навесил на них деревянные щиты от непогоды.
– Может на него святой водой брызнуть? – не унимался послушник.
– Я и так вымок, пока сюда летел, так что воды достаточно. Какой отважный мальчик, – рассмеялся воин, – И занесло же меня на дикую планету, к диким людям, для которых есть только белое и черное, без полутонов. И это местная обитель мудрости?
– Меня забирай, а мальчишку пощади! – на повышенных тонах, словно читал проповедь еретикам, взмолился отец Итар, – И приходят демоны, приняв облик святых, смущают души и тянут в Бездну незрелый разум. И выплескивает Бездна алчность, корыстолюбие, отравляя незрелые души своими миазмами!
– Господи! Спаси! Господи! Спаси! – шептал служка, отбивая поклоны.
Пришелец вытащил из ножен меч, необычный меч, скажу я вам, лезвие которого было словно живым, сверкало серебром, отливало золотом, становилось иссиня черным. Рубящая кромка напоминала живое существо, которое жило своей жизнью обволакивая странный металл. В годы рыцарства Итар де Брасс видел много всякого оружия, но, чтобы клинок жил своей неведомой никому жизнью, такого не было. Кому же дано право носить подобную вещь, карающему ангелу или демону-искусителю? Сложный вопрос, который решить без теологического диспута никак нельзя, а времена смутные и схоластов найти не так легко.
– Давай, делай свое дело, только не тяни, – просил отец Итар, но собеседник медлил, рассматривая узоры на лезвии.
– Ладно, – почесал затылок незнакомец, – Дикость, конечно, не порок, а лишь недостаток образования. Что же мне с вами делать? Без божьего откровения никак не обойтись, поскольку только оно может пробить монашескую твердолобость. Так, энергия на исходе и пора оканчивать эту комедию, в финале которой мы увидим только двух чокнутых монахов, но даже в безумии есть своя логика.