Διαδεμα - стр. 8

Годы радости мчались, летя.

Но возможен ли в мире покой,

И бывает ли долго – легко?

В Нижнем тысяча встала монгол

Под водительством Сары-аки.

И обычай их груб был и зол,

И жестоки дела и дерзки.

СкОлько тешиться было Орде?

В русских кузнях ковАлся металл.

И отмстить за обиды мурзе

Нижеградцам их князь не мешал.

Но отмстил за послов и Мамай:

Там, где Пьяна петляет и Кишь,

Подымался кровавый туман

И царила безлюдия тишь.

Там царевич прошел Арапша,

Наказуя, рубя и круша.

Стала водною Вожа межой

Для злосчастия русской земли.

Больше крови проливши чужОй,

Мы победе поверить смогли

Наконец. После долгой беды

И тяжелого ига Орды.

Наконец после горестных лет

Нам забрезжил спасения свет.

Пять туменов и Бегич-мурза

Не сломили Москву и Рязань.

И из Полоцка Ольгердов сын,

Князь Андрей стал Москве не чужим.

Стало ясно, что вместе князья

Побеждают, как порознь нельзя.

Годом прежде Василий, Иван

И Димитрий Михайлов Боброк

Победили, где правил Асан,

И Солтан-Махамат не помог.

Обязали Булгар и Казань

Взять даругу и выплатить дань.

Что незыблемой было Ордой,

Становилось имен чередой.

Двадцать ханов безвестных сменя,

Только прежнею славой звеня,

Распадался чудовищный зверь,

Все еще не прощая потерь.

В годы те, что Димитрий мужал,

И светлел и душой и умом,

Сердце приняло тысячу жал,

Горе горькое – княжеский дом.

Снова осенью мор проходил

По Москве. И сгорели в три дня

Симеон и за ним Даниил,

Дорогие его сыновья.

Пять детей оставалось в живых,

Что княгиня ему родила.

Пять младенцев. И с думой о них

Брался князь за святые дела.

Съезд давно благородных князей

В древнем городе Переяславль

Согласился, что много ладей

Не идут, как единый корабль.

За Тарусу, Мечу и Оку

И не нужен был больше приказ.

Только вышел Мамай на Москву –

Каждый понял, что прОбил их час.

Много было бояр, воевод

За оградою монастырей.

И судьбы своей ждали приход

Братья там Александр и Андрей.

ПрорицАют святые уста,

И игумен то Троицкий мог.

Братьев-иноков к князю послав,

Дважды Сергий победу предрек.

На востоке сияла заря.

Жены княжьи, бояр, воевод,

Целованьем прощальным даря,

Провожали любимых в поход.

Евдокия, Мария средь них.

Князь Димитрий был нежен и тих.

На рыданье ответил жены:

«Аще Бог по нас, кто же на ны?»

Собрались Ярославль и Ростов,

Дмитрий, Ольгерда сын, и Андрей.

И Таруса, и Полоцк, и Псков

На горячих садились коней.

И Владимир, князь Серпуховской,

Как всегда, рядом с братом-Москвой.

Много славных в поход собрались

И потоком единым слились,

Как теченье сливается струй,

На Дону, где лежит Березуй.

Недостойно, чтоб доблестный князь

Слал на гибель, от ран уклонясь.

И войскам он своим обещал