Дежурный по континенту - стр. 36
‑ А вспомни-ка, Агата, вы с ним на свадьбе что-нибудь пили или курили?
Террористы переглянулись. Будущий адвокат Ильдефонсо явно не зря грыз гранит юридической науки в своём Народном независимом университете. Коллективному разуму никогда не надо давать готовых решений. Он на эти решения всегда скажет «нет». Коллективный разум надо к этим решениям подтолкнуть. И тогда кто-то обязательно воскликнет из дальнего угла полутёмного помещения:
– Батюшки! Да ведь я так сразу и подумал!..
И тогда все разом заговорят, перебивая друг друга, затарахтят, как град по жестяной крыше, закричат, чувствуя чрезвычайное облегчение от того, что их коллективный разум и на этот раз не сплоховал: потыкался, потыкался в слепые углы, да ведь и набрёл, мерзавец, на верное решение.
‑ В самом деле, ‑ сказал Побрезио, ‑ тебе твой муж давал что-нибудь пить или курить?
– Мы и пили, и курили, – отвечала Агата. – Не помню.
– А как у тебя было во рту на следующий день после свадьбы – помнишь?..
Тесно, чуть было не сказала Агата, но вовремя опомнилась:
– Помню. Паршиво было.
– Вот! – торжествуя, воскликнул Ильдефонсо. – Её муж – наркоторговец, он ей дал курнуть что-нибудь этакое, и поэтому она ничего не помнит! Ловкое дело! Я бы тоже на её месте ничего не помнил!..
– Что же, очень даже может быть, – со знанием дела пробасил Побрезио. – Мескаль, пейотль, мушиные грибы – знатно отшибают память…
– Лажа все это! – крикнула Магдалина, перекрывая гомон. – Лажа!
– Почему? – спросил кто-то в наступившей тишине.
– А Эусебио Далмау – он тоже чего-то покурил и от этого помер?
‑ Вообще-то не исключено, ‑ прозвучала чья-то реплика.
‑ А покурить ему дал её муж, предварительно связав? – сказала Магдалина язвительно.
‑ Магдалина, ты дура, ‑ сказала Агата. – Я же объяснила: мой муж в тот момент находился в Монтеррее, куда я к нему и сбежала в одном одеяле.
На лицах всех присутствующих представителей мужского пола промелькнул невольный интерес: знатная должна была получиться картинка – голая Агата, роняя одеяло с чресел, садится в машину и тонкой рукой вставляет ключ в замок зажигания…
Что ни говори, а есть на свете непреходящие ценности и помимо борьбы за светлое будущее человечества.
‑ Кто же его связал? – проговорил Побрезио.
Он посмотрел на Ильдефонсо. Вслед за ним и все остальные посмотрели на Ильдефонсо. В тебе, брат, вся наша надежда, казалось, говорили обращённые к нему взгляды боевиков.
Ильдефонсо не торопясь поднялся с места и обратился к аудитории, заложив большие пальцы рук за ремень джинсов:
– Ответьте мне, братья, на три вопроса.