Дежавю - стр. 53

– Я запомню за нас двоих, – ответил Тимур, дотронувшись губами ее волос.

– Я не хочу завтра. Не хочу оставаться одна.

– Попроси и я останусь.

– Ты слишком хороший, Тимур. Раздражаешь…

– Сильно раздражаю?

– Сильно…нравишься, – едва слышно, прошептала она.

– Что за дата завтра? Родители? – мягко поинтересовался Тимур, не выпуская её из объятий.

– Да. В этот день мне обычно не хочется…

– Что с ними случилось? – перебил её Тимур, будто заранее знал окончание предложения.

– Они разбились… Машина влетела под фуру… Мне было около годика… Бабушка начала пить… Много пить… – каждое слово давалось Максимилиане с трудом, а Тимур молчал, давая ей время выговориться. – Кто-то из соседей пожаловался в соответствующие органы, а потом… Потом ты знаешь.

Максимилиана отстранилась от Тимура, пытаясь разглядеть его лицо в полумраке комнаты.

– Я иногда пытаюсь их нарисовать…но не выходит… – Максимилиана помедлила мгновение, пытаясь подобрать нужные слова, но сон медленно побеждал сознание. – А вот тебя… – она устроилась удобнее на диване, использовав вместо подушки колени Тимура, – А тебя получилось, хотя, я не знаю как… Как можно не зная человека нарисовать его портрет? Мистика не иначе… – губы Максим растянулись в мечтательной улыбке, и, она погрузилась в глубокий сон.

Тимур вспомнил, что встреча на утёсе не была первой на их счету, и перестал верить, что в жизни есть место случайностям.

Ночь полупьяных искренних разговоров медленно рассеивалась, превращаясь в утро, которое изменит всё.

Утро, которое щекотало нос настойчивым теплым солнечным зайчиком. Которое пахло росой, травой и полевыми цветами. Которое, шуршало камышами, усыпляло шелестящим ветром, намекало на присутствие обыкновенной магии.

Сквозь уходящий сон Тимур почувствовал её опьяняющий аромат.

Аромат, с каплей солнечного мандарина и ненавязчивой пряностью дикой гвоздики. Тот, что с недавних пор стал для него мягким пагубным опиумом и сводил с ума, когда она слишком близко. Тот, что пропитал ее кожу и волосы… тот, что окрасил такой неброский мир тысячей вспышек разноцветных фейерверков.

Тимур открыл глаза, поняв, что уснул, откинувшись на спинку дивана. Тело затекло. Каждая косточка и мышца отзывались электрическими разрядами, пробегающими под кожей, но ему не хотелось шевелиться. Не хотелось заканчивать момент тишины, который Максимилиана, наверняка бы, нарушила барабанным грохотом и объявлением военных действий на чужой территории.

Такая колючая. Такая… беззащитная. Она неслышно посапывала, устроившись головой на его коленях и укутавшись в мягкий флисовый плед.