Дежавю - стр. 4
– У меня складывается впечатление, что тебе доставляет неслыханное удовольствие выводить его из себя, – обращаясь к подруге, констатировал Влас.
– Ненавижу таких ублюдков, как он. Он живое воплощение всех мужчин планеты! Ненавижу!
– Вот сейчас ты перегнула, родная…
– Брось, Влас. Я не имею ввиду тебя! Ты – мой друг и я не считаю тебя мужчиной…
– Ну, вот и приехали. Спасибо тебе за столь высокую оценку. Я польщен!
– Ну, ты же понял о чем я, – пыталась оправдаться Максимилиана, перебирая в голове подходящие слова.
– Просто ты пока не встретила верного, крошка, – заключил Влас, глядя подруге прямо в глаза.
– Я не ищу его. Его не существует! – выпалила она, недовольно закатив глаза к потолку.
– Так попробуй его нарисовать. Глядишь и встретишь… – улыбнулся он, по-дружески хлопнув ее по плечу.
– Ты чурбан, Влас. – Максим посмотрела на часы и одним глотком залила остатки коктейля в горло. – Я, пожалуй, поеду.
– Макс, обещай аккуратно. Не как в прошлый раз…– начал Влас.
– Я учусь на ошибках. Не продолжай, – перебила его подруга. – Тем более, ты, как никто другой знаешь, что когда я без мотоцикла – я плохо себя веду. Хонде нельзя надолго в ремонт, – она пыталась перевести разговор на шутку, но выходило очень неловко. – С ней я становлюсь лучше и послушнее, хоть и безумнее. Дорога и скорость – моё вдохновение… Увидимся дома, – оборвав сбивающийся монолог, закончила Максим и встала из-за барной стойки. Сделав знак рукой, она попрощалась с другом и направилась к выходу.
– Важно, чтобы вдохновение не убило тебя однажды… – горько выдохнул Влас ей вслед и мысленно перекрестил ее в воздухе, хоть и не особенно верил в бога и любых других святых.
Глава 4. Портрет
Двухуровневая квартира Власа всегда выглядела по-холостяцки, даже с учетом того, что вот уже пару лет они с Максим жили под одной крышей.
Высокие потолки. Грубая отделка стен кирпичной кладки. Изобилие бетона и штукатурки. Сочно и со вкусом.
Масштабы квартиры и весь интерьер выдавали во Власе не только обеспеченного человека, но и парня с хорошим вкусом.
Он был единственным сыном в семье зажиточных родителей, которые души в нем не чаяли. И когда он в восемнадцать лет вдруг решил жить самостоятельно и ни от кого не зависеть, отец сумел настоять на том, чтобы упрямый Влас согласился хотя бы на квартиру.
Несмотря на баснословную сумму, выложенную его родителями за это гнездышко, Влас, вот уже более шести лет, умудрялся выплачивать им долг, участвуя во всевозможных конкурсах и мировых состязаниях барменов. Ведь он был из тех людей, которые не привыкли быть должными кому-либо, в том числе и родным.