Дежавю - стр. 39
От голода мысли метались в хаотичном порядке, но причиной тому был не только опьяняющий запах еды, но… и его обнаженный торс.
Она пыталась отвлечься и думать о еде. Отметила про себя, что, наверняка, рыба выпекалась на гриле, но не на современном электрическом гриле, а, непременно, на традиционном, где жар дает древесный уголь.
Она старалась представить угли, которые, совершенно точно, придали блюду из морепродуктов особую пикантность, аромат средиземноморья и дыма, подчеркнули свежесть.
Все её попытки забыть о присутствии Тимура увенчались тем, что в ее мыслях он предстал бутылкой вермута, который она жадно выпивает до дна.
Максимилиану передернуло от этой картинки, и она вернулась к реальности.
Ужин прошёл в полной тишине.
Так тихо, что было слышно, как на улице играли дети, как стучал мяч об асфальт, как какая-то оголтелая тетка орала на уличного музыканта, который наигрывал приятную мелодию из репертуара Нирваны.
После затянувшегося перекуса, напоминающего банкет, Тимур подошёл к тумбочке и взял мягкий кожаный пенал с инструментами художника. Найдя подходящий, он аккуратно переложил его в ладонь Максимилианы.
– Продолжим? – мягко поинтересовался он. – Если, конечно, ты не боишься ко мне прикоснуться, – на этот раз вызов прозвучал ненастойчиво и ласково.
Максимилиана поняла, что его настойчивость ни при чём, она хотела этого сама.
– Не терплю инструментов, когда речь идёт о коже… – парировала в ответ Максимилиана, отложив кисть с нежным соболиным ворсом в сторону.
В её глазах вновь вспыхнули безумные хитрые огоньки.
– Я очень надеюсь, что Федя-Халк этого не знает, – ухмыльнулся Тимур, мысленно радуясь своей маленькой победе над ее упрямством.
Максимилиана медленно и виртуозно нанесла на ладони вишнево-красную краску, с ароматом шоколада.
– Я надеюсь, это будет не больно, ёжик? – обратился к ней Тимур.
– Несомненно, будет, Вермут. Я уколю, и мы вместе опьянеем, – слова вырвались прежде, чем она осознала смысл сказанного.
Ладонь неторопливо скользнула по его груди к шее. Искусно выписала круг и нарисовала мертвую петлю.
Приятная текстура краски на основе крема заставляла её ладони невесомо двигаться по его коже.
Волшебный запах покусывал рецепторы. Держал в напряжении. Щекотал нервы. Обоим.
От обжигающих касаний Максимилианы у Тимура перехватило дыхание.
– Не делай так, Максим, – выдавил он, едва сдерживаясь, чтобы не прижать её к стенке с требованием поцелуя.
Хотя, ему вовсе не нужно было ее разрешения…
– Что случилось, Тимур? – теперь ее рука обвила его шею, а другая коснулась области сердца и замерла в ожидании.