Дэйра. Книга 2. Искупление - стр. 1

Над восточными землями стонали черные бури, проливаясь с небес дождем, снегом и градом. Белопутье то размягчалось, как масло на жаровне, превращаясь в непроходимую грязевую ленту, то покрывалось глубоким рыхлым снегом, по которому с трудом катились сани. Для осени такая погода была привычной, но накануне нового года в головы путников закрадывались нехорошие мысли о разгневанных богах и неизбежном зле, наступающем на пятки.

Между тем, зло приближалось. До церемонии, на которой должны были выбрать супругу принца, оставалось меньше недели. Дэйра была девятой невестой, приглашенной самим Амрэлем Лорном, братом короля, что заставляло нервничать других кандидаток и их родственников. Герцог Бардуага даже заключил с ней сделку, чтобы увеличить шансы своей любовнице, участвующей в конкурсе, и Дэйра честно собиралась выполнить обещание – проиграть. Будь ее воля, она развернула бы коней и ускакала домой, в Эйдерледж, ведь Сангассия стояла на пороге войны. Герцог Фредерик Зорт, ее отец, пытался договориться с чагарским ханом, отправившись в рискованное путешествие в столицу чагаров, город Армурат. Она же, Дэйра, участвовала в сомнительном мероприятии на потеху столичной знати, тогда как должна была быть дома, рядом с родными. Правда, из родных в замке Эйдерледжа осталась лишь мать, которая не обратилась бы к ней за помощью и на смертном ложе, но Дэйре было все равно – ей до ужаса и коликов в животе не хотелось ехать в столицу.

Но ослушаться прямого приказа Лорна не мог позволить себе ни один вабар, если он не собирался окончить свои дни на виселице. Дэйра не собиралась. Однако виселица ей снилась. С тех пор как она со своими людьми напала на грузовые кареты Амрэля Лорна, освободила донзарских детей-калек, которых везли в столицу для экспериментов князя, бросила в заснеженном лесу графа Георга Эстрела со сломанной ногой и рассталась с капелланом, Нильсом и Лорой, прошла неделя. Капеллан собирался пристроить детей в монастыре у знакомого настоятеля и сразу вернуться. За минувший срок можно было съездить в монастырь в Мволу туда и обратно, но ни капеллан, ни Нильс, ни Лора не нагнали карету Дэйры.

Но если отсутствие Лоры, служанки погибшей подруги, и капеллана Карлуса Рейнгольда не сильно беспокоило Дэйру, то вот по Нильсу она скучала. Оруженосец брата, которого она выловила из мрачных вод Марены Пармы, после того как Амрэль приказал утопить мальчишку за дерзость, натоптал в ее душе, наломал цветов в саду девичьего сердца, разбередил мысли, заставляя вспоминать себя чаще, чем полагалось девушке из знатного рода думать о каком-то донзаре. Но какой-то донзар выбрал Лору, а не ее, и возможно, его отсутствие сейчас было осознанным. Нильс был первым, который заставил сердце Дэйры волноваться, и она хотела, чтобы он стал последним.

Вторым человеком, о котором Дэйра думала и днем, и ночью, был Амрэль Лорн. Знал ли он, что она сделала? И если да, как сильно злился? И если злился очень сильно, что собирался предпринять в ответ? А еще в столице ее ждал Феликс Бардуаг, жених погубленной им Ирэн Карлсбири, за смерть которой он еще не заплатил. Дэйра собиралась потребовать с него долг.

О чем она совершенно запрещала себе думать, так это о древних, которые по словам Уила Рокера, ползли за ней следом, творя чудеса и волшебство – исключительно злое. Например, превратили в лед поместье барона Панфира из Копры, растопили снег в Бардуаге, позволив уйти каретам графа Эстрела, внушили Дэйре и ее людям, что они всесильны, окутав их и солдат графа общими видениями. Не было никаких медведей. Была злость и обостренное чувство справедливости, требующее освободить похищенных детей. На следующую ночь Томас так ей и сказал:

– Видеть мираж – это нормально. Мы с Белиорским тут потолковали и решили, что во всем виновато вино, которое взяли в дорогу. Оно из Горана, туда иногда журавис подмешивают. Поэтому, если ты мучаешься догадками, были ли у тебя медвежьи лапы вместо рук, не терзай себя – все привиделось.