Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография - стр. 27
Императора Александра III и великого князя Александра Михайловича связывало не только то, что оба они были представителями царской фамилии Романовых и, несколько позднее, последний сделался зятем царя. Великий князь был обязан своему царственному родственнику еще и тем, что получил его поддержку в трудную минуту определения направления генеральной линии своего жизненного пути. Именно эта поддержка, вопреки родительскому настрою, позволила Александру Михайловичу связать свою жизнь со службой на флоте. Царское решение было обусловлено тем, что Александру III достался флот, нуждавшийся в усовершенствованиях, и для него, конечно, было очень желательно, чтобы кто-то из его августейших родственников посвятил свою молодую жизнь службе в этом непростом военном подразделении, при основательном изучении всех особенностей флотской жизни, конечно.
Изучив военно-морские науки, великий князь Александр Михайлович, несмотря на всегда мрачные прогнозы своего наставника, получил высшие баллы на всех экзаменах, за исключением судостроения. Практическое освоение военного дела на фрегате «Рында» еще более развило его качества профессионала.
Исходя из архивных источников, можно также убедиться в том, что, помимо флота, царь Николай II привлекал своего августейшего родственника к решению вопросов, достаточно далеко отстоявших от морской тематики. Так, в 1901 г. великим князем Александром Михайловичем была рассмотрена и передана императору записка, принадлежавшая А. Борисову, о необходимости предоставления земским начальникам права бесплатного проезда по уезду. Данная записка была рекомендована и представлена членом Совета министров, генерал-лейтенантом Е.В. Богдановичем управляющему земским отделом Г. Г. Савичу. Суть записки сводилась к следующему:
«Живая, плодотворная деятельность института земских начальников, в лице которых попечением Державного Законодателя создана твердая правительственная власть, близкая к народу, соединяющая в себе попечительство над сельскими обывателями, работы по завершению крестьянского дела, обязанности по охранению благочиния, общественного порядка, безопасности и прав частных лиц в сельских местностях, может быть обеспечена не канцелярской деятельностью их в закрытом помещении, а практической работой в среде сельского населения и выборных должностных лиц волостного и сельского управления. В этом соображении, в этой надежде Законодатель видел залог успешной деятельности института земских начальников [17, л. 1].
Многообразная, сложная деятельность последних, касающаяся самых животрепещущих интересов крестьянского населения, предполагает не одно только знание в отправлении земским начальником его служебных обязанностей, но требует от него также основательного и всестороннего изучения местных бытовых условий, а затем и постоянного, непрерывного общения с населением о его интересах. В предположении, конечно, сознательного и добросовестного отношения к делу это последнее условие достигается единственно путем постоянных разъездов и посещений земским начальником волостных правлений, волостных и сельских сходов, наконец, Уездного съезда и Губернского присутствия, ибо, изучив, руководить можно только тем, что знаешь и постоянно видишь. Разъезды и канцелярские расходы земских начальников в губерниях Астраханской, Вятской, Олонецкой, Пермской, Ставропольской и др. (Высоч. утв. мн. Госуд. Сов. 3-го июня 1891 г., 1 июля 1893 г. и 6 июня 1894 г.) обеспечиваются отпуском из казны в их безотчетное распоряжение по 1200 руб. в год каждому, в дополнение к содержанию в размере 1600 руб. в год. Таким образом, годовой бюджет земского начальника, не имеющий дворянского представительства, равняется 2800 руб. в год [17, л. 1–1 об.].