Деяние XII - стр. 81
Руслан не оглянулся.
Только для членов Совета.
Единица хранения № 0893-773
Монголын нууц тобчо («Тайная история монголов»). 1240 год от Р.Х.
Фрагмент между § § 140 и 141 публичной версии.
Рассказ о плене Чингисхана в государстве чжурчженей Цзинь (северный Китай).
(Фрагмент изъят изо всех находящихся в свободном доступе рукописей Хурулом старцев Орды. Решение подтверждено Советом Артели.)
Сыновья казненных Чингисханом предводителей племени чжурки Сэчэ-бики и Тайчу встретились с людьми Алтан-хана (императора государства Цзинь. – прим. переводчика), и поведали, что можно будет застать Чингисхана, когда он кочует всего с одним куренём. Полководец государства Цзинь Вангин-чинсян напал и захватил Чингисхана в плен. Народ возглавил его брат, во всем слушавшийся советов Ван-хана кераитского. Люди улуса Чингисова стали разбегаться.
Но через одиннадцать лет Чингисхан вернулся из плена и лицо его было черно от гнева. Говорят, его освободили пятьдесят пять добрых тэнгрия. Они же, как говорят, запретили Чингисхану мстить предателям. Потому он только произнес:
Собственный ворот монголы обрезали, предали хана чжурчженям.
Щуки коварные племени чжурки, из засады добычу хватающие,
Выдали хана, словно дикие псы, что у матки сосцы отгрызают.
Одиннадцать лет я томился в неволе, укрытый лишь собственной тенью.
В железных цепях, словно раб, был согбен на потеху врагам.
Я забыл свою жизнь и дух, и высокое дело.
Сила ушла из меня, жизнь моя – прах ей цена!
Жизнь моя – капля она! Лишь вечными Тэнгри сохранена.
Поднявшись на гору Бурхан-халдун, он, ударяя себя в грудь, сказал:
О древний Тэнгри! С поясом на шее взываю к Тебе!
Ты знаешь и ведаешь, что Алтан-хан начал вражду.
Я возмездия и мщения ищу, помоги мне!
Верни покинувшую меня отрочью силу!
Повели божествам, и людям, и Орде тэнгриев помочь мне!
(Со старо-монгольского перевел артельный X ранга Султан, 1856 год.)
Гонконг, владение Великобритании, 8 – 11 июля 1982
Человек вошёл в магазин вместе со звоном дверного колокольчика. Цзи сразу понял, что грядут неприятности. Он не сумел бы сказать, почему так уверен, что этот молодой, чуть полноватый европеец с усиками являет собой одну из самых страшных опасностей, какие приходилось переживать дядюшке Цзи. А ведь их, опасностей, в его жизни было немало…
Может быть, потому что парень – лаомаоцзы?.. Но, опять же, почему обязательно русский? Напротив, он совсем не напоминал тех жителей СССР, которых Цзи иногда видел в Европе и – гораздо реже – в Америке. Те облачены были в отвратительные глухие костюмы, имели постно-испуганное выражение лица, а при виде витрин магазинов в глазах их загорался безумный огонёк. Этот же с привычной небрежностью носил идеально сидящие пиджак и слаксы, лёгкие и светлые, как и подобает в истекающем жаркой влагой Гонконге. Летние мокасины от «Гуччи» явно не имели никакого отношения к мастерским «Бухты ароматов», а вновь входящие в моду овальные очки с двойной дужкой являлись подлинным произведением «Каррера». Господин держал дорогущий кейс крокодиловой кожи. Цзи обладал на такие вещи намётанным глазом торговца, но сейчас лишь походя отмечал их, как и чуть надменную манеру, с какой человек рассматривал разложенные в витринах вещицы: тёмно-зелёный жемчуг, поделки из нефрита и яшмы, позолоченные фигурки восьми бессмертных, псевдоклассический фарфор. Ассортимент Цзи, между прочим, несколько отличался от принятого здесь, на «Золотой миле» полуострова Девяти драконов, где каждая лавочка, выставляя кучу блестящей мишуры, была настоящей ловушкой для глупых туристов. Но в его магазинчике среди более-менее удачных подделок лежало и несколько подлинных, очень дорогих предметов – в расчете на знатоков. И поймав заинтересованный взгляд, брошенный пришельцем на старый набор для письма и невзрачную грязноватую гравюру, Цзи понял, что для этого клиента истинная их ценность тайной не осталась.