Деяние XII - стр. 75
Однако Роза всё больше удалялся и, наконец, совсем потерялся в темноте. Но Руслан каким-то образом знал, куда идти. А вскоре вместо Розиной лысины перед ним замаячил пронзительный красный огонек. Он был как последний пылающий внутренним жаром уголь в золе умершего костра, или как те тревожные огоньки, которые зимней ночью видишь из тамбура последнего вагона несущегося по снежной пустоте поезда.
Руслан шёл по каким-то высоким травам, совершенно неуместным здесь, более того, среди них то тут, то там вспыхивали разноцветные лица изысканных цветов, названий которых он не знал, да, скорее всего, таковых в человеческом языке не существовало. Огонек-поводырь пронизывал эту потустороннюю роскошь всё быстрее, увлекая в бег к неведомой цели. Но вдруг резко остановился. Руслан подбежал, очутившись среди валунов, густо покрытых могучим папоротником. Посередине чёрно-зелёной этой купели горел, переливаясь всеми оттенками красного, чудный цветок, похожий на заблудшую звезду.
Не раздумывая, Руслан подался вперед и обеими руками рванул это волшебство. Почему-то знал, что дОлжно было поступить именно так.
Цветок подался с тихим треском и остался в руках. На ощупь был теплым… живым. Руслан замер, рассматривая прихотливые светящиеся лепестки.
«Crazy!»
Грянул такой безумный хор, что юноша чуть не свалился замертво. Визг, рычание, хохот заполонили всё. Показалось: мир взорвался и летит в пустоту фейерверком адских огней под выделявшийся в общей какофонии отвратительный голос, старательно тянувший одну бесконечную строчку: «Crazy, over the rainbow, he is crazy»…
Вокруг вихрем завился хоровод страшных сущностей, самые безобидные из которых напоминали зверолюдей из его больничного видения. Особенно впечатляла голая тётка верхом на чем-то вроде помеси бегемота и тигра, увенчанного острым прямым рогом. Сама же жама была ровного синего цвета, покрыта трупными пятнами, а окровавленный рот, из которого торчали острые клыки, изрыгал запредельное непотребство.
Всё это тянулось к трепещущему огоньку цветка, который был уже не тёплым, а очень горячим. Но никто из существ не смел его коснуться.
Само небо как будто раскалилось, нереально засветилось красным, словно вот-вот должно было расплавиться и пролить на землю и все живые существа на ней потоп раскаленной плазмы. В этом безумном свечении деревья, казалось, истекают кровью и корчатся в безмолвной агонии.
В глазах Руслана стремительно вращались кровавые пятна. Цветок невыносимо жёг ладони. Когда он уже готов был бросить его и сломя голову бежать, вдруг снова вспомнил: