Девятка - стр. 5

Дистанция между нами неумолимо сокращается, и я из последних сил подавляю нарастающую панику и напрягаю мозги, надеясь найти хоть какое-то решение. Не хочу, чтобы этот урод прикасался ко мне. Но что я могу сделать?! Попробовать выхватить пистолет из кобуры? Так она на застёжке, – пока расстегну, верзила мне руку сломает. К тому же я не знаю, как им пользоваться… он скорей всего на предохранителе стоит. А где этот предохранитель находится? Чёрт, чёрт, чёрт! Думай, голова, думай!

Он наверняка заставит сделать ему минет… Вот оно! Как только возьму в рот, прикушу со всей силы и буду сжимать челюсти до тех пор, пока их не сведёт судорогой!

– Даже не думай, – будто прочитав мои мысли, цедит Крот. Видимо, он тоже просчитал возможность подобного исхода событий.

Подойдя ко мне вплотную, он запускает руку в мои волосы и, сжав в кулак на затылке, с силой запрокидывает голову. Вскрикнув от боли, я упираюсь ладонями в его широкую мускулистую грудь и, задыхаясь от леденящего страха, заглядываю в глаза насильнику. Сердце в бешеном ритме колотится где-то в районе глотки, отдаваясь гулкими ударами в висках. А в следующую секунду амбал впивается в мои губы жадным поцелуем. Его язык бесцеремонно проникает в мой приоткрытый рот. Он целует меня грубо, требовательно, жёстко, с остервенением изголодавшегося зверя, до крови прикусывая нижнюю губу. Я вновь вскрикиваю, ощущая металлический привкус во рту, и понимаю, что его это заводит не на шутку. Впервые в жизни мне становится страшно, по-настоящему страшно. Уверена, что смогу смириться и отдаться на милость Крота, а в будущем, если останусь в живых, захочу обо всём забыть, хоть и знаю наперёд, как бы я не старалась, у меня не получится стереть из памяти воспоминания об этой ночи.

Нет! Этого не случится! Я не буду играть роль жертвы! Это не моя роль!

В мозгу что-то щёлкает, и мои глаза мгновенно распахиваются. Я расслабляюсь, отвечаю на одичалый поцелуй. Уверенно провожу руками по мужской груди и впиваюсь в неё ногтями. Реакция верзилы предсказуема: с его губ срывается утробное рычание, насквозь пропитанное болезненным желанием; кулак на затылке крепче сжимает волосы. Получив своего рода согласие, я, игнорируя острую жгучую боль, продолжаю. Ладони скользят по животу, и мышцы его каменного пресса тут же напрягаются. Плавно спускаюсь ниже… Пальцы ловко расстёгивают ремень на его штанах.

– Да, давай, сучка, – невнятно бормочет Крот.

Им полностью овладевает приступ ненасытной животной похоти, бдительность притупляется.

«Сейчас!» – неистово кричит голос в голове, подстёгивая.