Девятка мечей - стр. 6
Глаза… Нет, не зеленые, а серые, ничем не примечательные.
Остальное – в рамках стандартов, только бедра пышноваты. Я не худышка, так что приходится следить за тем, что ешь. Раньше женские журналы выписывала, высчитывала содержание жиров в съеденных продуктах, но потом махнула рукой: природу не переделаешь. Гарет, к примеру, меня аппетитной считает. Не худая и не толстушка – самое то, по его мнению.
С трудом оторвав взгляд от зеркала – женщину могила исправит, прошла в Отдел, дабы среди жужжания рабочих будней разобрать бумаги и посмотреть, кого же мне на этот раз послала судьба.
Привычным движением разрезала плотную бумагу и извлекла сложенный пополам лист – первый в череде себе подобных. На нем четкий писарский почерк заполнил графы анкеты на розыск.
Невольно открыла и закрыла рот, подумав, что сопровождающие точно лишними не будут. Черный маг, кровавые ритуалы, алтари, убийства, пропавшие девочки от десяти до шестнадцати лет и прочее, и прочее.
Ни портативная голограмма, ни изобразительная магическая карточка не прилагались, значит, никто этого мага не видел. Прогресс в Амбростене шагнул далеко, даже по свидетельским показаниям, без предъявления тела, можно создать трехмерный образ, называемый голограммой. Она делалась цветной и иногда настолько реальной, что казалось, перед тобой живой человек.
Еще раз вгляделась в анкету – хотя бы имя у этого неуловимого мага есть? Увы и ах, в графе стоял прочерк.
Мягко говоря, серьезно, и отказаться нельзя.
Я впервые испугалась: раньше не приходилось искать тех, кто запросто мог убить. Противопоставить-то ему нечего, черный маг запросто всю хилую защиту обезвредит. Вляпалась по уши!
Оптимизм вернула сумма премии на обороте листа. За такие деньги можно рискнуть.
С бумагами управилась за час, даже выкинула яблоко, чтобы не плодить в Отделе насекомых, и радостно выпорхнула на улицу.
Весна в Вертавейне – изумительное время года, когда над дорогами еще не клубится пыль, а зной не мешает дышать.
Здание Карательной инспекции, так же как и дом с моей квартирой, стояло на набережной, только на другой стороне и севернее. Всегда можно было растворить окно и впустить в комнату речную свежесть. Но, увы, когда вода цвела, приходилось сидеть в духоте.
На работе мне, правда, от всех благ досталась только форточка, в которую иногда задувал ветерок. Огромное окно, выходившее на оживленную улицу, мало кто решался открывать: шум мешал сосредоточиться, а пекло никуда не девалось.
Отделу по работе с магией не повезло с помещением, и спасительная набережная досталась иным счастливцам. Зато осенью мы злорадствовали: ветер не бился в окна, а дождь не так яростно хлестал по стеклам.