Девятая попытка Кота Митрохина - стр. 7
Вероятно, стороннему наблюдателю мое приземление могло показаться забавным. Мне оно таковым не казалось. И если бы у меня до сих пор наличествовали тело и штаны, то последние, с огромной долей вероятности, были бы попорчены основательнее, нежели машина, оставленная под птичьим деревом.
Немного придя в себя и осознав, что опасность обратиться в плоскую неприглядность миновала, я осторожно сел и с опаской огляделся по сторонам, как и полагается цивилизованному человеку, попавшему в незнакомую обстановку.
Меня окружал диковинный мир. Земля подо мной казалась упругой, а не привычно-твердой. Ее покрывало нечто, сильно смахивающее на ковровый ворс, но более мягкий, шелковистый и приятный на ощупь. Это «нечто», совершенно непохожее на траву, переливалось оттенками зеленого. Проведя по земле ладонью, я ощутил ее тепло и нежную бархатистость.
Вокруг меня произрастали необычные растения. Некоторые из них напоминали змей, плавно извивающихся замысловатыми изгибами. Другие, похожие на длинные толстые палки, пульсировали, будто прокачивали через себя соки. Были и растения, похожие на цветы. Их безлистые ножки, закрученные спиралями, венчали склоненные к земле головки, обрамленные тончайшими лепестками всевозможных расцветок и форм. Некоторые из цветов едва достигали моего колена, другие возвышались на два и более метров. Но странное дело, все они были обращены ко мне, словно оценивающе присматривались к неведомому существу, примериваясь, откуда лучше откусить первый кусочек. От их пристальных «взглядов» становилось не по себе. Я на всякий случай отодвинулся назад, подальше от странных цветов.
– Не бойтесь, Вениамин, они совершенно безобидны, – раздался позади меня голос.
Я быстро обернулся, вскочив на ноги.
Передо мной стоял глубокий старец с долгой седой бородой и совершенно лысый. Ну, почти лысый, если не считать жиденького венчика выбеленных временем волос. Взгляд у старика был какой-то пристальный, будто пронизывающий насквозь. Стоял он прямо, словно проглотил шест, перебирая сухонькими ручками четки с тяжеленными амбарными ключами.
В голове щелкнуло.
– Вы ключник Петр! – Меня почему-то обуяла радость.
– Ну, если тебе так нравится, – уклончиво отозвался старик.
– Не понимаю, – немного растерялся я, но мне все же захотелось расставить точки над «i». – Вы Петр или нет?
– В твоем понимании – да.
– В каком смысле, в моем? – оторопел я.
– Это лишь твое видение, Вениамин. Меня каждый видит таким, каким себе представляет.
– Тогда я уже вообще ничего не понимаю.
– Все очень просто. Твое сознание рисует тебе привычный образ Петра, а этот мир воспроизводит его. Если бы ты, скажем, был египтянином, жившим тысячи лет назад, то, скорее всего, узрел бы перед собой Осириса. Будь ты из Древнего Ирана – перед тобой предстал бы Митра. Мусульманин узрел бы Мункара и Накира. Или обоих разом. А русич, возможно, встретился бы с Бабой Ягой.