Девятая невеста дракона - стр. 41
Тем не менее, теперь становится немного понятнее тот принцип, которым руководствовался Кристиан, заключая одну помолвку за другой. Каким-то образом он знал, что его жена переродится именно 10 марта, причем, судя по тому, что все невесты были одногодками – именно 4653 года. И Лизель, первая из них, получила предложение как раз в восемнадцать лет, едва достигнув официального брачного возраста.
И все же, почему именно в этот день в итоге родилась я – та, кто в прошлой жизни была Эмбер Роуз? Если Кристиан Эндор все эти четыре года в самом деле искал перерождение своей жены, то почему был уверен, что именно десятого марта она должна переродиться? И откуда узнал точный год? По какой причине был уверен, что это случится ровно через триста лет после ее смерти?
Возможно, из-за всех тех ужасных массовых смертей, которые происходили в округе именно десятого марта… мое перерождение после убийства высшим драконом было каким-то образом настроено именно на эту дату? И в момент, когда я появилась на свет, ЭТО снова сработало, срезонировав с материями нашего мира: очередная трагедия, на этот раз – сиротский приют.
Кристиан говорил, что высшие драконы способны по-особому ощущать материи этого мира. Возможно, именно благодаря ним ему удалось каким-то образом либо считать эту информацию, либо скорректировать ее? Допустим, он знал, что окончательно меня убить «с одного раза» не способен, и я перерожусь. Следовательно, решил скорректировать дату моего рождения, отталкиваясь от такой аномально-трагичной для округи даты, как десятое марта, чтобы я родилась именно в тот день через триста лет. Для того чтобы меня было проще найти и довести до конца то, что ему не удалось сделать тогда.
Только вот актуальным остается прежний вопрос: почему именно десятое марта? Почему именно этот день притягивает к себе столько ужасного на землях вокруг Скайрока?
Пребывая в смятении, я разложила материалы из архива по местам и покинула библиотеку. Было уже очень позднее время – я просидела за бумагами весь день, без перерыва на обед и малейшего отдыха. Так что теперь собиралась, вернувшись к себе, вызвать Алисию, попросить ее принести мне ужин, а затем принять ванну и крепко уснуть до утра…
– Смотрю, вы полюбили поздние прогулки, Элизабет, – внезапно прозвучало за моей спиной.
Вздрогнув от этого голоса, словно от укола ледяной иглой в самое сердце, я медленно обернулась и, присев в реверансе, обескуражено проговорила:
– Добрый вечер, Кристиан.
Подняв взор, я встретилась с его синими глазами, и по коже пробежали мурашки.