Девять жизней Кристофера Чанта - стр. 29
– Ладно, – ответил Кристофер. – Буду. Еще бы не быть! Каждый раз, закрывая глаза, он видел, как карниз падает и вонзается ему в грудь. И он старался вовсе не думать о копье, торчащем из его тела.
Папа немного наклонился и снова украдкой глянул на дверь.
– Этот братец твоей мамы, Ральф Серебринг, – я слышал, он ведет мамины дела. Постарайся с ним не общаться, сынок. С ним вообще лучше не быть знакомым.
После этих слов папа сжал плечо Кристофера и быстро ушел. Стало намного спокойнее – почему-то с папой было очень неудобно. А теперь Кристофер мучился вдвойне, не зная, что сказать дяде Ральфу.
К великому облегчению мальчика, Последняя Гувернантка сообщила ему вскоре, что дядя не придет. Дядя слишком расстроен потерей Трогмортена, чтобы навещать в таком состоянии больного.
Кристофер облегченно вздохнул и стал жить в свое удовольствие: рисовал картинки, ел виноград, читал книжки и пытался растянуть болезнь как можно дольше, хотя это было непросто.
На следующее утро рана превратилась в небольшое пятнышко, которое чесалось, а на третий день и вовсе исчезло. На четвертый Последняя Гувернантка заставила Кристофера встать и заняться уроками, как прежде.
Еще через день она сказала:
– Ваш дядя хочет, чтобы завтра вы продолжили эксперимент. На сей раз вы должны встретить человека в Восьмых Мирах. Вам это будет по силам?
Кристофер чувствовал себя отлично. Услышав, что о Десятых Мирах речи нет, он с радостью согласился отправиться в очередной сон.
Восьмые Миры оказались мрачной каменистой Везделкой как раз над Девятыми. Пока Кристофер лазал по ней в одиночку, ему было все равно, но когда он увидел радостного Такроя, то готов был смириться и с гораздо худшим местом.
– Не представляешь, как я рад тебя видеть! – проговорил Такрой, пока Кристофер держал его за руку, чтобы укрепить его. – А то я уж решил, что виноват в твоей смерти. Я готов был убить себя за то, что убедил твоего дядю и настоял на том, чтобы ты принес животное. Ведь всем известно, что с живыми существами очень много хлопот, и я ему сказал, что мы никогда больше не будем это делать. Ты действительно поправился?
– Конечно. Когда я проснулся, здесь все уже заросло. – Кристофер ткнул пальцем в грудь.
На самом деле царапины от когтей Трогмортена заживали в два раза дольше, чем любая рана. Такрой, видимо, не поверил и продолжал чувствовать себя виноватым. Кристофера это смущало, и он решил сменить тему:
– У тебя все та же суровая юная леди?
– Суровее, чем всегда. – Такрой сразу же повеселел. – Скверная девчонка действует мне на нервы своей флейтой. Посмотри-ка вниз, в долину. Твой дядя был весьма занят с тех пор, как ты… с того случая.