Девять унций смерти - стр. 38
Шарц быстро вышел из дома кузнеца и почти бегом припустил к опушке леса. И хотя было яркое солнечное утро, с плеч его роскошным плащом текли мудрые и неизменные звезды. Это было так. Пролетающие ангелы видели это.
Если бы Эдмунд был здесь, он бы подтвердил. Впрочем, кто сказал, что его здесь не было?
Когда гномы увидели море… впрочем, это для людей оно было морем, гномам это слово ничего не говорило, на их собственном языке его и вовсе не было, с человечьих языков оно всегда переводилось как «слишком много воды». Так что гномы не увидели моря. Они увидели воду. Увидели и поняли, что «слишком» и даже «чересчур» слова весьма маленькие, и столько воды в них просто не влезет. Они просто лопнут от такого количества воды, эти несчастные слова! Вот, скажем, если гном наденет на себя десять пар штанов, это ведь тоже будет «слишком», может быть, даже «чересчур» будет, но разве сравнить эти несчастные десять пар с морем? Смеетесь. С ним и вообще сравнить нечего.
Вода…
Она может быть в чаше, хотя лучше, если это не вода, а пиво.
Вода…
Она обязана быть в рукомойнике. Проснувшись утром, ополоснуть лицо прохладной водой и быстрей к любимой работе!
И хорошо, когда вечером, после трудного, но успешного дня она есть в железной бочке или каменном бассейне, чем горячей, тем лучше, смыть трудовой пот, расслабиться, хорошо…
Еще вода может быть в подгорном ручье, реке или озере – это особые места, туда не каждому ходить приходится.
Но воды не должно быть так много. Так много просто не бывает. Не должно бывать. А она смотрит и смотрит на тебя, смотрит и хмурится. Ее так много, что она в состоянии смотреть и хмуриться. Она живая, что ли?
И вкусившая ранее недозволенных плотских утех и теперь мечтающая о подвигах молодежь, и умудренные опытом прежней жизни старики, все еще мечтающие о возрожденном величии гномов или хотя бы о несокрушимом шарте под их, разумеется, командованием, и даже не боящиеся смерти Невесты – все испуганно пятились от страшной зеленовато-черной воды, чьи скользкие блестящие щупальца с шипением тянулись к ним.
Невесты не боялись смерти, но это была не смерть… это была вода.
– Небывалая вода… – жалобно сказал кто-то из гномов.
Она завораживала и притягивала, пугала и отталкивала, она…
Да полно, вода ли это?!
– Она нигде не кончается… нигде… – выдохнул кто-то.
– Она сейчас схватит нас! Не подходите! Не подходите! – раздался чей-то истерический крик.
– Тут нам и конец, – спокойно и обреченно возвестил старейшина Шмуц.
– Не пойдем! – заорало сразу несколько голосов.
– То-то Якш смылся! – ядовито промолвил кто-то из старейшин, кажется, Пихельсдорф. – Продал нас переросткам, а сам сбежал, скотина!