Девять месяцев до катастрофы - стр. 7

Потому что не понимаю, чем мои джинсы и скромно накинутый на тонкую блузку кардиган могли его не устроить. Лавры Миранды Пристли не дают покоя?

– Будьте добры придерживаться делового стиля, – сухо отвечает мне великий босс и разворачивается, чтобы скрыться в своем кабинете.

Уже можно вешать клеймо «мудак» на него?

Дверь в кабинет Юрия Константиновича захлопывается, глуша высокий женский смех.

Потрясающе.

Я беру себя в руки, парой глубоких вдохов-выдохов заглушая в себе раздражение, и берусь за работу. Не спеша просматриваю электронную почту, сортируя письма по ящикам, как показывала Юля, сверяюсь с заметками в блокноте и стараюсь не накосячить в первый же рабочий день. Потом берусь за корреспонденцию на столе, которая подается на подпись руководителю в конце дня. Сортирую, как мне кажется, по логике: отдельно бухгалтерские документы, отдельно приказы, последними – заявления.

В принципе, пока ничего сложного.

Селектор на столе пронзительно пищит, и я дергаюсь от неожиданности. С собственной нервной системой надо бы поработать, есть широкая зона для развития.

Из динамика телефона раздаются странные звуки.

Я даже не сразу понимаю, что происходит. Но когда до меня доносится «ну котик…» сквозь мерзкое хихиканье, с лица стекает вся краска. Так вот, что они делают за закрытыми дверями.

Боже, какая мерзость.

Я быстро листаю свой блокнот, чтобы найти зарисовку кнопок телефона, которую сделала, когда Юля рассказывала мне за что каждая отвечает, и нахожу нужную.

Слава богам, отвратительная картинка прекращает собираться в моей голове сразу же, как отрубаются звуки.

Я попала в ад.

Надеюсь, это был первый и последний раз.

4. Глава 3. 26 месяцев до катастрофы

Они пять заперлись.

Сегодня я уже говорила, как ненавижу свою работу?

Ах да, точно. В первые же пять минут рабочего дня, при первом же громогласном зове «Софья». Как быстро можно возненавидеть собственное прекрасное имя.

Но не мешает повториться: ненавижу, ненавижу, ненавижу.

Если она снова включит долбанный селектор прямо посреди… Извращенка, ей-богу. Или извращенцы. Может, Тарелкин в курсе, что она это делает и поощряет? Может, у них такие специфические игры?

– Курьера заказывали? – опирается на стойку наш извечный мальчик на побегушках из курьерской компании.

Мелкий, а самоуверенный донельзя. И как таких на работу берут? Паспорт хоть проверяют?

– Ты вовремя, Балабол Виталик, – встаю со стола и тянусь к стопке уже запечатанной корреспонденции.

– Я Балабанов, – сразу куксится малыш.

– Не обольщайся.

Перебираю заполненные накладные, проверяя, все ли заполнила.