Девять дней начала света - стр. 5
Две темы в общении с отцом неизменно выводили меня из себя. Когда он заговаривал о протезах и когда задевал нашу дружбу с Юсиком. Но если у отца от подступающей ярости багровела шея, то у меня краснел и набухал нос, как будто я собираюсь зареветь. Иногда и ревела, чего уж там. Но не сегодня. В конце концов, мне и правда уже почти восемнадцать лет, и пора оставить подростковые закидоны в прошлом. Поэтому я сдержала бессильную злость и даже нашла в себе силы усмехнуться:
– Юсику пятнадцать лет. А мне через девять дней восемнадцать. Так что не снюхаюсь – меня посадят.
– Ему не всегда будет пятнадцать! – мгновенно отреагировал отец, – Он тоже взрослеет. И если ты думаешь, что однажды ему не захочется воспользоваться своей близостью к тебе, то ты ещё глупее, чем показала себя до этого.
Я хотела ответить, что Юсик не такой, но говорить об этом отцу было бы так же бесполезно, как и чревато. Любое упоминание о нашей дружбе он воспринимал с показным неудовольствием, так что если эта тема и всплывала между нами, я всегда старалась как можно быстрее её закрыть.
Но сейчас этому помешали внешние обстоятельства. А точнее сам Юсик, голос которого внезапно донёсся с улицы. Очень громко и близко, так что мы с отцом вздрогнули, а потом уставились друг на друга, словно не веря собственным ушам.
– Юля! Юляаа! – крик летел с левого торца дома, от чёрного входа. Чёрным входом отец никогда не пользовался, поэтому обычно Юсик заходил именно через него. Шмыгал на цыпочках серым мышонком. И никогда, ни разу в жизни не звал меня вот так во всеуслышание, громким криком. Поэтому сейчас я испугалась. Что-то было в его голосе. Что-то помимо нервного возбуждения. Страх?
– Юсик зовёт! – быстро сказала я отцу, кладя ладонь на откидной пульт инвалидного кресла, – Я пойду!
Кресло подо мной ожило, заурчало, через ортопедическое сидение в тело передалась мягкая вибрация. Я двинула его назад из-за стола, чуть не сбила второпях один из тяжёлых стульев с высокой спинкой и покатила к дверям, прежде чем отец успел меня остановить.
Уже на пороге услышала его угрожающе спокойный голос:
– Надо ли понимать, что от моего предложения ты отказываешься?
– От какого предложения? – я не пыталась снова выбесить родителя, я на самом деле уже забыла о предмете нашего разговора, настолько встревожило меня необычное поведение Юсика и та неподдельная тревога на грани паники, что прозвучала в его голосе, – А… ты про мой день рождения?
Шея отца уже была багровой, но ответил он ровно:
– Да, но если для тебя это так незначительно, что ты не считаешь нужным помнить о нашем разговоре более минуты, то твой ответ мне уже не нужен.