Девяностые - стр. 37

Я бесшумно поднялся, обдумывая, как бы ловчее обрушиться на жертву. Упустить такой шанс было бы величайшей глупостью.

Осторожно, очень осторожно пошел. Вот проем в тот закуток, откуда исходило шебуршение… Кошка, конечно, хорошо видит меня, может, она уже удрала, спряталась… Я задрал руку с ножом для полноты удара, а другой водил перед собой и по бокам. Водил и ногами, нащупывая добычу.

Где же? Слюни теплой струйкой текли по подбородку. Я уже представлял, как разделываю маленькую тушку, парящую, аппетитную. Как обжариваю кусочки на костре, вдыхая аромат свежего мяса… Газ в зажигалке еще есть, еще есть…

– Не надо, – жалобно попросили из темноты.

Я дернулся, оглушенный словами, точно мне самому воткнули в живот тонкую и длинную заточку.

– Пожалуйста, не убивайте меня. – Голос полудетский, кажется, девичий, но хрипловатый и застоявшийся.

– Ты кто? – спросил я, вглядываясь в темноту, держа нож наготове, ожидая ловушки.

– Я Лена.

– Ты… ты одна?

– Да.

Левой рукой я достал из кармана драгоценную зажигалку, не теряя бдительности, зажег. Ровно и слабо осветился весь закуток. На полу, среди одеял и одежды, сидела девочка лет двенадцати. Большие испуганные глаза смотрели на меня пристально. Она не жмурилась, значит, не отвыкла от света. Я затушил зажигалку, спросил:

– У тебя зажигалка есть?

– Нет… Спички и свечка.

– А еда?

– Еда кончилась.

– Зажги свечку.

Девочка зашевелилась, громко чиркнула спичка. Спокойным огоньком затеплилась вставленная в пустую консервную банку свечка. Сразу стало живо, уютно.

Я еще раз осмотрелся, спрятал нож и опустился на корточки. Девочка по-прежнему рассматривала меня; ее страх, кажется, почти прошел. Я долго думал, что бы сказать ей. Наконец придумал:

– Давно ты здесь?

– Уже тридцать четыре дня.

– Дня! – я усмехнулся.

Лена улыбнулась в ответ, и я заметил ее белые, здоровые зубы. Она была совсем не похожа на всех, кого встречал я в последнее время.

– У меня и часы есть! – наверное, желая окончательно сдружиться со мной, похвалилась девочка. – Сейчас половина восьмого. А в восемь, – голос ее стал грустноватым, – в восемь мы всей семьей садились ужинать. Папа, мама, Ромашка и я…

Я сидел на корточках, протянув руки к огоньку.

– М-да, – тоже завспоминал, – а после ужина плюхнуться в кресло и покурить…

– Вы курите?

На ее вопрос я снова усмехнулся:

– Было б что… Тыщу лет ни затяжки.

Девочка полезла в сумку, что лежала за ее спиной, вынула пачку «Астры», протянула мне.

– Берите, мне уже, наверно, не понадобится. Папины…

Я принял сокровище, рассмотрел надписи.

– Ростовская. Неплохая фабрика. Спасибо… м-м… Лена.