Девушки из бумаги и огня - стр. 36
После ванны мы снова возвращаемся в мою комнату, и Лилл сушит мне волосы хлопковым полотенцем. А потом одевает меня в простое однотонное кимоно – темно-синее, как ночное небо. Она опускается на колени и помогает обуть башмачки – легкие, из тонкой ткани, больше похожие на носочки – такую обувь носят все женщины во дворце. Она уже заканчивает меня обувать, когда из-за двери слышится цоканье когтей по дощатому полу.
– Поторопись! – зовет из коридора мадам Химура. – Все уже ждут!
Лилл посылает мне последний ободряющий взгляд – и я, вскинув голову, выхожу в коридор… и немедленно спотыкаюсь о порог. Хватаюсь за дверной косяк, чтобы удержаться на ногах.
Девушки хихикают. Мадам Химура молча смотрит на меня.
– Это все… туфельки, – выдыхаю я, выпрямляясь. – Я к ним не привыкла.
– Еще бы, когда тебе было привыкнуть? – холодно отзывается мадам Химура – и со вздохом отворачивается, жестом приказывая нам следовать за ней. И шагает вперед, не дожидаясь нас. Даже стук ее трости по полу кажется неодобрительным.
Аоки быстро подходит ко мне и семенит рядом, подхватив под руку.
– Мне тоже ужасно неудобно в этой обуви, – шепчет она мне на ухо.
Большинство девушек уже проследовало за мадам, и только две медлят – это Блю и та самая девушка с замкнутым и гордым лицом и кошачьими глазами. Глаза девушки-кошки на миг встречаются с моими. Я не могу понять, что говорит ее взгляд, но кровь в жилах словно начинает течь быстрее, как будто тело прошивает разряд тока, и это, кажется, гнев. Я отвожу глаза, чувствуя, как горит лицо.
Девушка-кошка уходит вслед за прочими, и Блю, поравнявшись со мной, бросает мне через плечо:
– Знаешь, я передумала. Хорошо, что ты здесь среди нас, Девятая. – Ее голос звучит гладко, как шелк, но под шелком таится яд. – Ты прекрасно нас всех оттеняешь. В твоем присутствии даже крошка Аоки выглядит грациозной.
С этими словами, коротко рассмеявшись, она уходит.
Нас приводят в ту же самую приемную, где мы были вчера. Раздвижные двери широко открыты, впуская золотой солнечный свет и шум садовой листвы на ветру.
Мадам Химура приглашает нас внутрь и без каких-либо объяснений уходит. Мы сидим и ждем, пока цокот ее когтей по полу не затихает вдали, после чего дружно заговариваем – конечно же, о предстоящих испытаниях.
– Хотела бы я знать, в чем они будут заключаться, – вздыхает Аоки, прикусывая нижнюю губу. – Надеюсь, что не будет всяких… телесных осмотров. А то у меня есть несколько шрамов. Леи, как ты думаешь, меня не отошлют обратно, если найдут шрамы? – ее глаза наполняются слезами. – Как будет ужасно, если меня вышвырнут раньше, чем я хотя бы увижу Короля!