Девушка, женщина, иная - стр. 32

как-то она пришла в них на занятие, что выглядело прикольно и несколько угрожающе, пока доктор Сандра Рейнолдс (зовите меня Сэнди, мальчики и девочки) не показала всем, что она вовсе не такая простушка, потребовав от нее снять темные очки, если только их не прописал врач, но тогда Варис должна прямо сейчас предоставить медицинское заключение

или покинуть аудиторию

в них я выгляжу бесстрашной, объяснила Варис подруге, когда они вышли из пиццерии субботним днем и пошли назад в кампус по скользкой от дождя брусчатке

или они помогают скрыть, что тебе страшно, предположила Язз, слова вроде похожие – «страшно», «бесстрашно» – а смысл диаметрально противоположный, согласись

Язз испытала прилив сверхъестественной мудрости не по годам

бывают такие минуты

какое-то время Варис молча шла в задумчивости и наконец с не меньшей проницательностью произнесла: наверное, и то и другое

в эту минуту Язз окончательно поняла, почему им так хорошо вдвоем, – они на одной интеллектуальной волне

мир был другим до 11 сентября, сказала Варис; они шли по оживленной городской улице мимо больших старых домов из толстых серых плит; она была еще слишком маленькой, чтобы помнить времена «до того», когда, по словам матери, прохожие смотрели на женщин в хиджабе с удивлением, любопытством и жалостью

а потом наступила эра «после того», когда на этих женщин стали смотреть с нескрываемой враждебностью, которая только возрастает после очередного теракта, будь то взрыв или наезд грузовика на мирных жителей

так что Варис приходится держать удар, когда в ее сторону плюют и обзывают грязной арабкой, «хотя никакая я не арабка», напоминает она подруге

это безумие, говорит Варис, какими же надо быть тупыми, чтобы считать, что полтора миллиарда мусульман мыслят и действуют одинаково, что любой мусульманин готов устроить массовый расстрел или подрыв, и его изначально записывают в террористы, а когда то же самое совершает белый мужчина, его называют сумасшедшим

и те и другие сумасшедшие, Язз

я знаю, Варис, я знаю

Язз видит эти враждебные взгляды, адресованные подруге

и отвечает людям тем же в ее защиту

Варис говорит, что ее бабушка теперь редко покидает их муниципальную квартиру в Вулверхэмптоне, слишком тяжело переживает уличную враждебность и не устает оплакивать то, что она потеряла

до 1991 года она вела благополучную жизнь в Могадишо, мужчины занимались зубоврачебным семейным бизнесом, пока их всех не поубивали, и тогда ей пришлось вместе с дочками бежать в Англию

и вот, вся в себе, она целыми днями сидит в гостиной

глотает прописанные ей таблетки