Девушка в зеркале - стр. 14
Вот потому-то я всегда и думала, что спокойно могу рассчитывать хотя бы на законно причитающуюся мне долю семейных денег – хотя не то чтобы ожидала, что отец вскоре помрет. Любой другой глава семейства на его месте, скорее всего, особо не замечал бы меня, затерявшуюся в тени ангелоподобной сестрички, но мой отец, похоже, всегда ценил мой довольно циничный подход к действительности. Риджу была невыносима мысль о том, что его деньги могут пропасть втуне, а для того, чтобы не остаться с носом, требуются отнюдь не доброта с отзывчивостью, а изрядная доля уличной смекалки. Похоже, отец считал, что эта задача мне по плечу.
К тому моменту наши родители уже развелись – что, наверное, частично объясняет произнесенные во всеуслышание за ужином заявления отца относительно умственных способностей Аннабет. Может показаться странным, что иногда он являлся к нам на ужин – через четыре года после того, как бросил нашу мать, – но дом на Бич-Пэрейд по-прежнему принадлежал ему. Позже, уже поступив в юридическую школу, я терялась в догадках, как, черт возьми, после двух разводов он ухитрился сохранить свою недвижимость в целости. Наверное, Аннабет предпочла в очередной раз проявить свою доброту, для своего же блага. А может, судьи просто побаивались Риджа Кармайкла – человека, владеющего половиной Уэйкфилда. В чем бы ни было дело, после своей смерти отец оставил своих трех жен и семерых детей без забот разве что о хлебе насущном и крыше над головой. А вот что касается его сказочного состояния, то здесь начинается самое интересное.
Первые годы после развода мы продолжали обитать все в том же доме на пляже. Отец переехал к своей подружке, Франсине, жившей в пентхаусе в самом центре Уэйкфилда. У нее уже была двухлетняя дочка, которую звали Вирджиния. Все мы сошлись во мнении, что это дочь Франсины от первого брака.
Когда отец женился на Франсине, фамилию Вирджинии изменили на Кармайкл. Я по-прежнему не задавалась вопросом, кем мог быть ее отец, хотя у матери наверняка имелись на этот счет собственные подозрения. Впрочем, Аннабет никогда и слова не сказала против бывшего мужа. Вела себя так, будто, для начала, ей жутко повезло быть женой такого человека, пусть даже женщиной она была очень красивой, с мягким характером – просто созданной для супружества, идеально подходящей мужлану вроде Риджа. Судить о том, что нашу мать что-то расстраивало, можно было только по тому, что она с еще большим пылом окунулась во всякие домашние дела – пылесос неистово бился о мебель, подушки яростно взбивались и летели обратно.