Девушка в лабиринте - стр. 2

Это заметил Тони? К этому стремился? Запустить руки ей под майку или – Господипрости спасиВсевышний – еще ниже?

Вот почему утром 23 февраля – в знаменательный день! – изнуренная бессонницей Сэм, наблюдая, как лучи рассвета заливают потолок ее комнаты, убедила себя, что Тони Баретта ничего такого не говорил и все это не более чем галлюцинация. Или, может быть, она слишком долго об этом думала и мысль, пройдя через извивы буйной подростковой фантазии, утратила всякую связь с реальностью. Был только один способ узнать, обманывается ли она. Поэтому следовало поднять усталое тело со сбившейся постели, собраться и отправиться в школу.

Итак, не слушая причитаний матери по поводу того, что она почти не притронулась к завтраку – о боже, ей и дышать-то трудно, не то что есть! – Сэм закинула на спину рюкзак и быстро направилась к двери, бесстрашная, но и чуть отрешенная, навстречу неизбежной судьбе.

Без пяти восемь улицы квартала, где жила семья Андретти, были почти пустынны. Те, кто работал, уже давно ушли, бездельники отсыпались после вчерашней попойки, старики дожидались, когда станет теплее, чтобы высунуть нос на улицу, а учащиеся тянули до последней минуты, прежде чем двинуться в школу. На самом деле для Сэм такое время тоже было непривычно. Она подумала, не зайти ли, как обычно, за Тиной. Но прикинула, что подруга, наверное, еще не готова, а ждать, пока та соберется, не хватало терпения.

Не в такой день.

Пока она шла по тротуару, вымощенному серым кирпичом, ей попался навстречу только посыльный, искавший адрес, по которому следовало доставить товар. Она его даже не заметила, и посыльный тоже едва обратил внимание на спокойную девочку, шедшую мимо, – глядя на нее, никто и вообразить не мог, какая буря бушевала у нее внутри. Сэм прошла мимо зеленого дома Мачински, где противный черный пес носился вдоль ограды, каждый раз нагоняя на нее страх, потом мимо коттеджа, когда-то принадлежавшего госпоже Робинсон, а теперь разваливающегося на части, потому что родственники никак не могли поделить наследство. Обогнула футбольное поле за церковью Божьей Благодати. Был там и сад, и маленькая игровая площадка с качелями, горкой и большой липой, к стволу которой отец Эдвард прикреплял объявления для прихожан. Хотя вокруг царила тишина, улица упиралась в магистраль, по которой к центру города бешено мчались автомобили.

Но Сэм ничего этого не замечала.

Виды, представавшие перед ее глазами, служили чем-то вроде экрана, на котором запечатлелось проецируемое воображением, улыбающееся лицо Тони Баретты. Она шла, словно во сне, ее вела подспудная память о пути, сотни раз пройденном.