Девушка со стаканом самбуки - стр. 2

– Что будете заказывать?

– Зоя? Это ты? Боже, что ты здесь делаешь? – проговаривает он своим бархатным голосом, не оставляя мне шансов, сегодня напьюсь точно, его глаза сияют, аккуратные темные уложены в стиле «легкая небрежность», джинсы, футболка, пиджак. Стоп. Нужно отвечать. И я отвечаю:

– Работаю.

Его подруга начинает мерзко смеяться, я понимаю, что смеется она искреннее над моей шуткой, но выходит у нее это крайне идиотски.

– Да я про Питер! Ты же хотела стать актрисой?

Жаль, что я тебя разочаровала, Паша, ну почему ты говоришь, как все мои родственники? Работай по профессии! Зачем же ты училась? Надо было идти на бухгалтера, дядя Федя бы тебя устроил.

– Смотрел «Человека-паука»? – внезапно спрашиваю я.

– Да, – отвечает он.

– Мэри-Джейн тоже работала официанткой, прежде чем стать дивой театра. Так что будете пить?

Тему я перевела и вроде бы так тактично, перейдем к делу, а то за лишнюю болтовню меня Аня из большой любви оштрафует.

– Я буду виски, – говорит он.

– С колой или….

– Чистый.

Надо же, прямо как Аль Пачино, настоящий мужик, гламурная чика из глубинки бы сейчас все отдала, чтобы быть на моем месте и обомлевшая побрела бы домой на своих кривых ножках. Фу, какая я злобная. Каждый раз, думая об Аль Пачино, я вспоминаю свою давнюю знакомую, грозу обольщения и самую, по ее же мнению, сексуальную девушку института, где я училась. Однажды она лишила девственности одного парня, и с тех пор он стал асексуалом.

– Это Люся, – знакомит меня Паша с блондинкой, – Моя невеста. А это Зоя, моя бывшая одноклассница.

Ну да, фиг он скажет: «моя бывшая любовь», если б он такое произнес, она бы ему врезала своей маленькой сумочкой в виде машинки и в слезах убежала бы прочь, хотя на таких каблуках далеко не убежишь. Вместо того, чтобы дальше развивать картину ее падения на асфальт или даже в лужу, я осведомляюсь:

– Людмила, а вы что будете?

– Мартини.

Ну, конечно, я бы удивилась, если бы такая размалеванная девица попросила: «водки рюмашку, картошечки молодой и огурчик малосольненький» и с сабли бы выпила рюмку под крики «любе».

– Мартини с…– пытаюсь переспросить я, но она меня так сладенько обрывает:

– Чистый.

Ее «ч» звучит отвратительно и я хочу вырвать ей язык, но говорю, посмеиваясь:

– Значит, вы – чистяки?!

Люся отвратительно смеется, а Паша подтверждает:

– Да, отлично замечено.

После чего они заказывают два фирменных блюда, и я ухожу, думая о том, почему он зашел именно к нам, что мало баров что ли в городе?

Еле как отрабатываю оставшиеся заказы, потом рассчитываю Пашу, на прощание он мне говорит, что нужно не теряться, я ему отвечаю, что я уже четыре года не теряюсь в «одноклассниках» и мы прощаемся.